«Никто не сумеет написать или произнести его правильно», – сказала тетя Марша.
«Я думаю», – начал дядя Клон, но тетя Джозефина перебила его.
«Я считаю…»
«Placeauxdames»6, – пробормотал дядя Клон. Тетя Джозефина подумала, что он бранится, но проигнорировала это.
«Я считаю, что ребенок должен быть назван в честь одной из наших миссионерок. Позор, что у нас в семье есть три иностранные миссионерки, и ни у одной из них нет тёзки, пусть даже они и троюродные сестры. Я предлагаю назвать её Гарриет в честь самой старшей».
«Но, – сказала тетя Энн, – это будет неуважительно по отношению к Эллин и Луизе».
«Хорошо, – надменно сказала Младшая бабушка – она изобразила надменность, потому что никто не предложил назвать малышку в её честь, – дадим ей все три имени, Гарриет Эллин Луиза Лесли. Тогда ни одна из троюродных сестер не будет обижена».
Казалось, что предложение найдет поддержку. Лорейн нервно вздохнула и взглянула на дядю Клона. Но спасение пришло с другой стороны.
«А вы не обратили внимание, – поинтересовалась Старшая бабушка, зло хихикнув, – как читаются инициалы7?»
Они не обратили. Но задумались. Больше к миссионеркам не возвращались.
«Сильвия – красивое имя», – отважился дядя Говард, чью первую любовь звали Сильвией.
«Нельзя так называть ее, – шокировано произнесла тетя Милисент. – Неужели вы не помните, что Сильвия, жена двоюродного деда Маршалла, сошла с ума? Она умерла, издавая вопли. Я считаю, имя Берта более подходящее».
«Между прочим, в семье Джона Си Лесли-с-того-берега есть Берта», – заметила Младшая бабушка.
Джон Си был дальним родственником, который не ладил с кланом. Так что Берту отклонили раз и навсегда.
«Разве не славно было бы назвать ее Аделой? – сказала тетя Энн. – Помните, Адела – единственная выдающаяся особа, состоящая с нами в родстве. Знаменитая писательница…».
«Мне бы хотелось прояснить тайну смерти её мужа, прежде чем кто-либо из моих внучат будет назван в её честь», – сурово заявила Младшая бабушка.
«Глупости, мама! Ты же не подозреваешь Аделу».
«В каше был мышьяк», – мрачно ответила Младшая бабушка.
«Я скажу вам, как следует назвать это дитя, – объявила тетя Сибилла, дождавшаяся подходящего мистического момента. – Теодора! Оно явилось ко мне этой ночью, видением. Меня разбудило ощущение леденящего холода на лице. Я вся покрылась мурашками. И услышала голос, произнесший имя – Теодора. Я записала его в дневнике, едва проснулась».