– Да какой там влюблюсь… Я уже и не верю, что встречу хорошего парня в этой жизни.
Ожидание встречи томило ее весь день и к вечеру она была, как курица-гриль, часами запекаемая в печке: «подкопченная» в собственном волнении, с румяной корочкой из мандража. У нее было полное ощущение, что она шла не на осмотр квартиры, а на сватовство.
Преодолев путь в несколько незнакомых высоток, в 20.55 Милена нажала на кнопку домофона. Низкий мужской голос уточнил, кто пожаловал к нему в гости, а после этого открыл дверь.
Волнение вновь накрыло ее с головой. «Главное быть легкой и открытой, постоянно о чем-нибудь говорить, не молчать», – инструктировала она себя мысленно.
Новой жизнью здесь дышало все вокруг. Дом был на европейский лад: в просторном холле с пластиковыми окнами располагалась застекленная колясочная, парковочные места для велосипедов и стильная почтовая зона с красно-белыми ящиками. Милена вызвала лифт. Он приехал сразу. Она зашла, нажала кнопку с цифрой «3» и железные двери закрылись. «С богом», – сказала она про себя и поехала наверх. Мягкий звон оповестил ее о прибытии на этаж. Миля вышла из лифта. Здесь было две прозрачные двери. Из той, что слева виднелась черная лестница, справа – двери квартир. Сбегать в ее планы не входило, поэтому она выбрала второй вариант.
Девушка оказалась в коридоре с восьмью дверями. Одна из них была приоткрыта – по всей видимости для нее.
На пороге ее встретил статный мужчина в темно-сиреневой жилетке и джинсах. На вид ему было около 30 лет. У него были серые глаза и богатырский рост – как минимум 190. На темных, как уголь волосах, виднелось несколько седых прядей. Миле это показалось очень привлекательным: некое свидетельство мудрости и жизненного опыта. Перед ней стоял тот самый Герман, которого она видела на фотографиях. Увидев рыжеволосую девушку, он расплылся в широкой улыбке.
– Добрый вечер. Проходите. Вы будете раздеваться или просто посмотрите? – спросил молодой человек, пристально глядя на гостью.
– Да… я так… пройдусь только. Посмотрю, – ответила она, стараясь сохранять спокойствие. Но сердце ее сейчас стучало так быстро, что казалось, оно пробьет ребра, вылетит и скроется в неизвестном направлении.
Пока она снимала замшевые угги он все не сводил с нее глаз. «Главное не молчать, главное не молчать, главное не молчать!», – крутилось у нее в голове. Когда она оказалась без сапог, мужчина начал экскурсию по дому: