– Что за тупица! – возмущался бородатый, глядя на водителя.– Говорю же: я не был здесь утром!
– Алонзо – хороший человек! Не помню такого, чтобы мне пришлось его подозревать! – всплеснув руками, прокричала хозяйка.
– Раньше может и не было, а вот случилось, – пробасил ей в ответ водитель.– И наверняка это – только начало. Посмотри на него! Ведь он же врёт без стыда! Вьётся здесь целыми днями без дела, то появится, то исчезнет. А потом у честных людей булки пропадают!
Бородатый бросился на него с кулаками и, пытаясь отодвинуть преградившую ему путь толстушку, хрипло закричал:
– Я уже и не помню, когда в последний раз ел булку, но, твоих чёрствых корнетто и в подарок не стану брать!
– А! Так ты знаешь, какие они на вкус, значит, брал! – прорычал водитель, хватая бородатого за грудки.
Тут хозяйка, выкрутившись, растолкала обоих мужчин по сторонам, подняла вверх указательный палец и надрывно крикнула:
– Хватит! – а после, повернувшись к водителю, сказала, – Я заплачу за эти проклятые булки! А ты, Алонзо, – она ткнула бородатому пальцем в грудь, – ты не станешь спорить.
Водитель хотел возразить, но хозяйка, поджав губы, снова подняла палец вверх.
– Роза! – крикнула она и, когда в дверях кафе появилась девушка в бордовом фартуке, произнесла сдержанно, – Роза, рассчитай синьора Нери по накладной и добавь сверху за два корнетто.
Сказав это, женщина отвела бородатого в сторону, и они стояли там, тихо разговаривая. За это время водитель фургончика внёс в кафе три лотка с выпечкой, получил деньги от Розы и, нервно рыкнув мотором автомобиля, уехал.
Скоро хозяйка вернулась к работе, и для любопытных прохожих и зевак, следивших за склокой из окон и с балконов своих квартир, не осталось ничего интересного. И только какаду продолжал внимательно изучать новое лицо уличной картины – Алонзо, человека с бородой и бульдожьей мордой на футболке. Застывший посреди площади в нескольких метрах от заведения мужчина стоял, втягивая ноздрями вьющийся из двери аромат свежей выпечки, и беззвучно шевелил губами.
Так прошли ещё несколько минут, которых оказалось достаточно для того, чтобы Марчелло почувствовал своё расположение к этому совсем несимпатичному персонажу. За образом неряхи он рассмотрел что-то большее. Попугай не мог точно определить что именно, но оно вызывало в нём доверие и желание наблюдать.