Палата №13 - страница 3
По их верованию нельзя чужую кровь вливать в человека.
– У вас были бы неприятности, если бы он остался жив, а теперь его душа с Богом сказал мне один из них.
Вот такую историю о душе рассказал мой знакомый.
Наверное, прошло больше года, прежде чем мне вспомнился его рассказ.
О моей профессии ходят много всяких россказней и анекдотов. Я уже привык к любопытным взглядам при знакомстве и ехидным шуткам друзей. Давно уже считаю, что моя работа самая обыкновенная и что сверхъестественного в ней столько же, сколько в любой другой.
Но однажды со мной и случилось «это».
Холодильник от моей операционной отделяет всего лишь дверь, которую всегда держим закрытой по простой причине, чтобы холод не тянуло к нам. Мы – это я и три санитара, у которых своя работа с « пациентами».
Санитары приносят из палаты – холодильника ко мне на стол в операционную «пациента», с которым я и работаю. Он может лежать на столе несколько часов, спешить уже некуда.
В операционной у нас в углу стол, где мы едим, пьём кофе и другие напитки, здесь же я пишу заключения и составляю прочие документы.
Дальше ещё одна дверь в приёмную, где сидит охранник – сторож.
В тот раз я задержался допоздна, санитары уже ушли домой, в морге остались я да охранник и еще, разумеется «пациенты».
Я вспомнил, что давно не пил кофе, включил кофеварку, выложил на стол провизию и пошёл звать охранника для компании. Пробыл я приёмной минут пять. Вернувшись с охранником и сев за стол с удивлением обнаружил, что вся моя провизия исчезла, а дверь в холодильник к «пациентам» полуоткрыта.
Охранник был ещё новичок в нашей работе и заметно труханул. Чтобы успокоить его, я вспомнил и рассказал ему студенческую историю про бомжа, который понавадился ночевать в морге и воровать у персонала водку и закусь.
Мы включили свет в холодильнике и стали проверять «пациентов». Все были на месте кроме одного. Стали его искать, охранник на всякий пожарный случай вытащил из кобуры свой наган.
И вот в самом углу за лежаками увидели «его». Это был мертвец. Об этом говорили «его» глаза. Они смотрели на нас, и в них не было жизни. Мысль о том, что мой «пациент» ожил, сковала все мои члены. Что происходило с охранником, я не видел, так как не мог повернуться.
Мертвец сидел на полу, перед ним лежала вся моя провизия, а в руке он сжимал кусок колбасы. Он не успел ещё даже откусить, только собирался это сделать, и это вывело меня из ступора.