– Где же ты был?
– Ходил эшелон с демобилизованными встречать.
– Постой, постой! Я тут видел какого-то майора. У него чемоданчик был в руках?
– Был, желтый такой.
– Ну, значит это он! Он все ходил спрашивал, кто на рудник, на новый, поедет.
– А куда он потом ушел?
– Уехал на «Студебеккере». У них все машины там новенькие. Мы тоже с батей собираемся туда махнуть. А вон и батя идет. Ну, бывай, ищи своего майора на руднике! Все машины идут туда по этой дороге.
– А кто меня возьмет?
– Тебе и не надо никого просить, дойдешь до подъема, заберись на самую верхотуру – там все машины пешком идут, на какую захочешь, на ту и сядешь.
К обеду Алексей вернулся в детдом. Два дня он никуда не отлучался. Даже когда на стадионе играли две лучшие команды города, Алексей с книжкой в руках сидел на скамеечке возле ворот. Сидел добросовестно, с утра до вечера, даже старый молчаливый детдомовский сторож и тот не выдержал.
– Ты что, на старости кусок хлеба у меня хочешь отбить?
– Ну что вы, нам хлеба теперь дают вот по такому куску три раза в день!
– Зачем же тогда сидишь тут.
– В понедельник майор приходил, а меня не было. Ребята сказали, что он письмо от отца привез…
– Майор, говоришь? Помню, был такой. Он даже сидел на этом самом месте…
– А вам он ничего не сказал?
– Говорил что-то про рудник, а что не помню. Когда я с базара шел, он уже сидел на машине, наверно, поехал на свой рудник.
Алексей чувствовал, что вот так, две недели, он ни за что не выдержит.
А что если самому съездить на рудник? Оставить записку и поехать. Он же не будет сидеть там целый месяц. Найдет майора, возьмет у него письмо – и назад. Это займет всего три дня, пусть его потом назначают дежурным по комнате хоть на целый месяц!
Вечером Алексей поделился своими планами с Серегой и Катей. План они одобрили.
Утром в тумбочке уже лежали три куска хлеба, три помидорины, спичечная коробка с солью и фляга, наполненная сладким чаем.
С флягой Алексей никогда не расставался. Флягу ему подарил отец. Когда они с мамой провожали его на фронт, он отстегнул ее от ремня и протянул сыну.
– Бери, только смотри, не теряй, вернусь с войны, проверю…
Побег был назначен на мертвый час. Когда все уснули, Алексей выбрался в открытое окно, добрался на четвереньках до забора, перелез и через час он был уже на повороте. Отсюда дорога круто уходила вверх. Две машины Алексей пропустил, чтобы посмотреть, откуда будет удобнее всего незаметно для шофера забраться в кузов.