Спустя пару часов ветер немного стих, и Лариан нашёл укромное место вблизи громадных медных валунов, которых вокруг было раз-два и обчёлся. Он прижался спиной к почти раскалённому от жары камню и принялся поедать еду из тюбиков. На самом деле еды как таковой там не было – так, полезные белки и минералы, витамины и красители с ароматизаторами, чтобы «мясо» по вкусу напоминало мясо. Кроме них, существовали ещё и батончики, так сказать, для тех, кто хотел потренировать свои челюсти и не разучиться жевать. Правительство Галодриона решило, что это экономно и практично – еда в тюбиках и батончики на любой вкус… и не надо ничего готовить, выращивать и откармливать на убой!
Лариан поморщился – чего-чего, а вот ароматизаторов туда никогда не жалели. Конечно, вроде бы и ешь «мясо», а на деле всё равно понимаешь, что что-то не то, хотя сам и не знаешь, какое оно на самом деле по вкусу, это самое мясо. И осознание, что оно должно быть другим – назойливо ворочалось в голове.
Перекусив и немного отдохнув, Лариан двинулся дальше. Ночь накрывала Землю, безмолвно подступала к ней и укутывала своими тёмными лепестками. Когда солнце медленно утопало за горизонтом равнины, Лариан наблюдал за ним. Оно медленно ползло по земле, словно бы пряча руки в тёмные рукава ночи. С Земли звёзды казались нереально большими и светлыми, а Луна заполняла собой почти всю иссиня-чёрную гладь над головой. Её лучи делали красный песок под ногами почти чёрным, и казалось, что ты ступаешь по ночному небу – пустому и беззвёздному.
Лариан прошагал почти всю ночь. Он шарахался от кажущихся теней, от причудливых звуков и шорохов, которые рождала темнота. Одиночество теперь не было таким уж тяжким грузом, хотя и доставляло некий дискомфорт. Общение с Доусом по голографической камере, казалось бы, должно было улучшать настроение, унимать пустоту и тревогу внутри, но всё оказалось наоборот. Чем чаще Лариану удавалось связаться с дядей, тем сильнее становилась боль разлуки. Какие-то нити тянули его назад, и чем дальше он уходил от их источника, тем больше они натягивались, готовые вот-вот лопнуть. Это было лучше, чем совсем не слышать угрюмых вздохов Капитана и задорного хихиканья Рут.
Вскоре чувство одиночества сменилось желанием. Лариан намерен был приложить все усилия, чтобы выполнить задание «Пандора». Ведь это был его ключ к свободе.