– Ты так много работаешь, особенно последние несколько недель. Сделай небольшой перерыв, если нужно, – мягко говорит она. – Я понимаю, что тебе не хочется в отпуск, когда открыта выставка, но пара выходных никому не повредит, – она указывает на картину Мадонны с младенцем, Святой Анной и Иоанном Крестителем, с докладом о которой я должна выступить перед посетителями Национальной галереи. – Скоро наступит небольшое затишье, извлеки из него максимум пользы.
– Спасибо, Анна, – вяло улыбаюсь я.
– Нам всем время от времени нужен отдых, – говорит Анна, похлопывая меня по руке, и поднимается. – Ты всегда можешь со мной поговорить.
– Знаю, – киваю я. – И я тебе за это благодарна.
Анна бросает еще один пристальный взгляд и выходит, оставляя меня в одиночестве. Все силы уходят на то, чтобы не уткнуться лбом в поверхность стола, куда падает солнечный свет, и не заплакать.
Бен взбаламутил спокойные воды моей жизни, воскресив воспоминания обо всех утратах. Чувствовать и помнить опасно – так разрушаются слои защиты, которые я так бережно выстраивала, а за ними прячется одна лишь боль. Я попрощалась с Беном час назад и теперь понимаю, что я не против этой боли. Она напоминает мне, что я живу, и я внезапно чувствую благодарность, хотя долгое время презирала жизнь. Я благодарна, потому что все, чего хочет Бен, – просто жить дальше, но он этого лишен.
Какое облегчение – остаться одной в белой комнате, обшитой панелями. Тишину нарушает только шум дороги, доносящийся через длинное окно. Компанию мне составляет картина матери с ребенком. Да Винчи в лучших своих проявлениях – спонтанный, ласковый и бесконечный. Видна рука мастера. Это не мультяшное изображение, как многие его воспринимают, а набросок. Набросок Мадонны, Иоанна Крестителя у нее на коленях и Анны, матери Марии, сидящей рядом, пока малышка играет со своим двоюродным братом. Казалось бы, просто фигуры, написанные углем и мелом на полотне, сшитом из обрывков холста, но именно эта картина играет особую роль для христианского мира. Как оно и бывает с да Винчи, все гораздо глубже, чем видится вначале. Эта работа – портрет материнства: Анна смотрит на свою дочь, зная, что ей придется пройти через ужасные потери; в ласковой улыбке Марии читается сладкая печаль, словно она предвидит будущее, в котором потеряет детей по воле Бога и человека. Это выражение лица матери, которая осознает, что ребенок недолго будет оставаться рядом с ней.