Закончив экзекуцию, этот горе-лекарь снова встал и тяжело поднялся по лестнице к распахнутому люку. А я внимательнее осмотрелась: я и ещё какие-то люди сидели в большом тёмном помещении.
Вскорости толстяк вернулся с бутылкой и иглой, чтобы, по всей видимости, продолжить надо мной издеваться.
– Глотни, – протянул мне пойло.
Я с отвращением отвернулась.
– Ну, как знаешь, – и с удовольствием присосался сам, затем плеснул алкоголь мне на рану.
Зашипев от боли, вскочила с места. Откуда только силы взялись? – От хорошего рома и не такие исцелялись, – расхохотался лекарь, – давай, убогая, садись поудобнее, штопать будем, рана небольшая, потерпишь.
Понимала, что шить надо, но от страха не могла заставить себя довериться этому мяснику. Он не стал долго церемониться, дёрнул за руку так, что я невольно снова оказалась рядом с ним.
Всё время, пока лекарь корпел над моей головой, я тихонько подвывала от боли, а когда терпеть становилось совсем невмоготу, то и вскрикивала.
Вонючка, по ошибке ставший моим хирургом, вскорости ушёл, а я снова обессиленно распласталась на грязной подстилке. Зазнобило так, что не попадал зуб на зуб. Глаза сами собой плотно закрылись и я провалилась в кошмар, где за мной снова охотились разбойники с топорами наперевес.
Проснулась от пронзительных криков чаек и прокуренных голосов матросов.
– На выход! – крикнули со стороны распахнутого люка.
– Куда нас привезли? – обратилась я к теням людей, что жались к стенам корабля. Я с трудом поднялась, всё тело занемело, в голове плыл туман.
Никто не ответил, но какая-то сердобольная женщина, сидевшая неподалёку от меня, со словами::
– Твоя порция. Ешь. Пей, – протянула мне кусок засохшего тёмного хлеба и кружку воды.
Аппетита не было, но я заставила себя проглотить всё до крошки, ведь, как будет дальше с кормёжкой, неизвестно.
Шум наверху стих, послышался грубый окрик:
– Выползайте, крысы трюмные.
Да, нравы здесь просто «чудесные».
Мы поднялись на палубу, солнце ослепило так, что открыть глаза я смогла только через пару минут. Передо мной стоял мужчина восточной наружности, высокий и толстый.
– Чего замерла, девка? Пора на берег, – он бесцеремонно толкнул меня к трапу.
Стараясь не упасть, схватилась за поручни и медленно сошла на пристань. Со мной поравнялись какие-то девушки, и почему-то мне казалось, что я их знаю.