– Об этом человеке что-нибудь известно? – тут же уточнил Корнев.
– Мы выяснили лишь его кличку. Его называют Бубон.
– А возраст, приметы?
– Наш информатор ни разу не видел Бубона. По его словам, Бубон появился в составе банды позже всех и Седой его никому не представил. В общем, он был темной лошадкой для всех членов банды, такая уж история.
– Да уж, все как обычно, – встрял в диалог Веня Костин.
Волгина развела руками.
– Таким образом, после появления новых фальшивок мы продолжили поиски. Мы перетрясли все известные банды и «малины», и только несколько дней назад один из задержанных нами бандитов сообщил, что, по слухам, подпольный цех по производству десятирублевых фальшивок переехал в Псков.
Мария замолчала. Корнев, выдержав паузу, спросил:
– У вас все?
– Нет, не все! По тем же непроверенным данным, в ближайшее время этот самый Бубон планирует поставить крупную партию фальшивых денег московскому вору в законе Мише Анжуйцу. Если новая типография действительно находится здесь, мы с вами обязаны его отыскать. Мои коллеги по-прежнему продолжают активные поиски мошенников в столице и разрабатывают Анжуйца. Мне же поручено прибыть сюда и организовать розыск преступников здесь. Теперь у меня все.
Мария снова посмотрела на Зверева, тот по-прежнему казался безучастным и небрежно чистил ногти заостренной спичкой. После того как Зверев зевнул, лишь мельком прикрыв рот, брови Марии сдвинулись.
Волгина строго посмотрела на Корнева, тот явно заметил негодование московской гостьи и тут же с важным видом пробубнил:
– Я так понимаю, что суть вопроса всем ясна. А теперь к делу: в соответствии с требованием начальника Главка мы должны как можно скорее организовать поиски этого самого Бубона и его банды. – Корнев кинул взгляд на все еще зевающего Зверева и продолжил: – И принять самые решительные меры. Начальник Главка распорядился подключить к этому расследованию наши лучшие кадры!
– Лучший у нас, вне всякого сомнения, Зверь! – в один голос высказались Костин и Евсеев.
Образовалась пауза. Все посмотрели на Павла Васильевича и увидели, что тот уже выбросил свою спичку и, прикрыв глаза, тихо посапывает на диванчике.
Костин и Евсеев рассмеялись, Горохов хмыкнул, а Корнев побагровел.
– Зверев лучший? Вы тоже так считаете, Степан Ефимович? – скривив лицо, спросила Волгина.