Дверь, судя по всему, не единожды вскрываемая столь грубым способом, тоже не стала упорствовать, издав звук, больше похожий на жалобный всхлип, она отворилась.
– Вот, пожалуйте, – сказал слесарь.
– Спасибо, голубчик, – ласково обронил следователь и хотел войти в прихожую, но вдруг отшатнулся, точно в лицо ему ударила неведомая отравляющая волна.
Так оно и было! Тошнотворный запах чуть ли не валил с ног.
– Да, пахнет тут явно не русским духом, – усмехнулся стоявший за спиной Наполеонова Ахметов.
– И не татарским, – не остался тот в долгу. Прикрыл нос и рот носовым платком и двинулся в квартиру.
Остальным деваться было некуда, и они последовали его примеру.
– Ирина Игнатовна пусть останется на лестничной площадке, – успел крикнуть следователь.
– Ничего, я женщина крепкая, – ответила Соболева и двинулась за участковым, который шел последним.
По-видимому, его насморк, который мог бы облегчить его участь в данной ситуации, не помог ему столь действенно, как можно было бы ожидать от заложенного носа.
Слесарь, не желая подвергать свой организм испытаниям, которые не входят в круг его непосредственных служебных обязанностей, просто-напросто сбежал. Да так быстро, что можно было подумать, что сапоги-скороходы управляющая компания ему все-таки выдала.
Жилплощадью господин Крысинский обделен не был и барствовал один в просторной трехкомнатной квартире.
– Зря не захватили противогазы, – бубнил следователь.
– Кто ж знал, что здесь газы будут, – ответил Незовибатько.
– Как думаешь, Афанасий Гаврилович, трупный запах?
– Вроде нет, – ответил Незовибатько.
– Емельян сам по себе вонючий, – сказала Соболева.
– Да уж, – согласился Наполеонов, – у медведя в берлоге воздух поздоровее будет.
На кухне, на столе гнили облепленные тараканами остатки недоеденной колбасы зеленого цвета, сыра, покрытого синими и черными пятнами, и еще чего-то непонятного серо-буро-малинового цвета. В углах были кучи какого-то хлама, да и по всем комнатам валялись какие-то лохмотья, грязное белье, посуда, грязные пакеты, мешки, обрывки газет. Потрясало воображение даже много чего видавших в своей жизни полицейских нескончаемое количество банок, бутылок из-под пива, водки, аптечных пузырьков от боярышника, пустырника и антисептика.
– Ужас какой! – вырвалось у кого-то. – Он что, никогда ничего не выбрасывал?