Камиля взяли на работу, он работал все дни, кроме среды и воскресенья. Так как мой муж работал с понедельника по пятницу, в среду мы оставались с Камилем вдвоём, если он никуда не уезжал. В эти дни, я старалась особо с ним не пересекаться в отсутствие мужа. Но как-то раз, забыв что брат Эдварда сегодня дома, я захотела принять ванну и не услышав шума воды, открыла дверь. Обнажённый Камиль, с телом бога стоял под струями душа, лицом ко мне, в отличие от меня, он совершенно не смутился и стоял улыбаясь мне, своей широкой белоснежной улыбкой.
Захотела присоединиться? – со смехом спросил он, – я не против, залезай!
Извини, – стыдливо прошептала я и посильнее запахнула коротенький халатик. С
пылающими красными щеками, я пулей вылетела из ванной. Сердце бешено заходилось. Перед глазами стоял обнажённый Камиль, я очень хорошо его разглядела, в том числе и его внушительное достоинство. Да, он совсем не был похож на своего брата. Мой муж был не так высок, его тело было самым обычным, никакого намёка на кубики пресса.
Широкое лицо, светло-карие глаза, прямой нос и узкие губы. Хозяйство у него было явно меньше, чем у младшего брата. Хотя когда-то, онтвполне прилично орудовал своим членом, доставляя мне удовольствие, но это время давно прошло. Секс с Эдвардом, сейчас для меня стал роскошью, раз или два в месяц, не чаще.
Следующие несколько дней, образ Камиля без одежды, его мокрое прекрасное тело не выходили у меня из головы. Каждый раз встречаясь с ним взглядом, я смущалась и краснела. Мужчину это забавляло.
Я теперь не могла позволить себе ходить по дому, в коротких нарядах и халатиках. Приходилось скрывать своё тело, от жадного взгляда Камиля.
Мы сидели и ужинали втроём, младший брат моего мужа, нахваливал приготовленные мною блюда. Эдвард практически всё время молчал, продолжая работать за ноутбуком даже дома.
Дорогой, а тебе нравится ужин? Я очень старалась! – спросила я у мужа. Но вместо похвалы и слов благодарности, услышала только:
Мадина, не отвлекай меня, ты же видишь, я работаю! Нормальный ужин, как обычно. Его безразличие обидело меня до слëз. Я встала и закусив губу, чтобы не разрыдаться в голос, убрала со стола посуду.
Когда мы легли в кровать, я уже успокоилась, но мне хотелось ласки и тепла. Я прижалась к Эдварду и запустила руку ему под футболку. Он нервно убрал мою руку и буркнул, что ему завтра очень рано вставать. Я обиженно отвернулась и с головой накрылась одеялом. Я долго не могла уснуть, не понимая причины такой холодности своего родного мужа. Как могло произойти так, что он практически в один момент совершенно остыл ко мне?