– У в– вас пр… призраки… убираются. Я точно не сплю? – риелтор дрожал как осиновый лист.
– Неа, не спите. Хороший дом, мрачный. Только надо бы карту нарисовать, а то я заблудиться успел.
– Я нарисую. Без бэ, – подал голос сидящий на плече скунс.
– Он тоже мёртвый? – дрожащим пальцем риелтор указал на моего питомца.
– А как же! Живые со мной редко уживаются, – захохотал я.
– Смотри фокус! – крикнул ему Пук. – Сим салябим, ляськи-масяськи, сиськи-миськи. Оппа!
И у него выпал глаз.
– Ааа, плляяя, – риелтор был в шоке, в ужасе, или вернее, в шокирующем ужасе.
– Да лан, расслабься, – махнул он лапкой, вставляя глаз обратно. – Шучу я так.
– Ага, понял, – несмотря на свою комплекцию, толстяк рванул с места, чуть не забыв папку с подписанными документами. Даже забыл, что приехал на повозке.
– Милочка, а где здесь погост? – обратился я к девушке с перерезанным горлом, которая мыла окна.
– За домом, хозяин, – ответила она, и с каждым словом у неё из раны текли струйки крови. – Там двор, где маньяки закапывали своих жертв.
– Ты тоже там?
– Есссессно, – ответила она и поклонилась.
– Ну ладно, нечего ваши тела тревожить. Работайте себе, – отмахнулся я и вернулся в дом.
Пока Пук рисовал карту на копии договора купли-продажи, сидя у меня на коленке, я рассматривал огромную люстру на потолке. Интересно, а сколько покойников она может выдержать? Надо устроить эксперимент.
Внезапно со стороны улицы раздался топот копыт. Я поставил Пука на стол, но даже в воздухе он не отрывался от столь захватившего его занятия. Аж язык свой сизый от усердия высунул.
– О, так вы сразу решили оформить переезд! – встретил я две повозки, гружёные нашим добром. – Ну, красавцы, просто слов нет!
– Господин, нам бы серебрушку извозчикам заплатить, – крикнул с козел Вовчик.
– Лови, – я бросил ему монету.
А сам открыл дверь дома и прокричал:
– Мужики! А ну-ка все сюда! Вещи выгружать поможете.
Глаза извозчиков округлились, когда они увидели выходящих из дома одну за другой полупрозрачные фигуры. А вот пацаны наблюдали за этим спокойно, они и не к такому привыкли.
Владик достал свой гроб, и никому из призраков не позволил к нему приближаться:
– Это моё! Уйдите! Лапы прочь от моего драгоценного гробика! – ответил он и даже поцеловал его пару раз.
– Дяденька некромант, а наши комнаты где будут? – обратился ко мне младший из пацанов.