Иволгин с забинтованной головой, в берете на макушке подошел к дверям подъезда. Сразу столкнулся с недоработкой мадам Морель. В подъезде дорогу ему преградил консьерж, длинный худой старикашка с желтым лицом. Он чего-то лепетал по-шведски и наступал на Иволгина, будто шел в штыковую атаку. Пришлось достать удостоверение моряка и сунуть под нос стражу. Тот почитал корочки и сразу перешел на немецкий.
– Где угораздило? – спросил он, показывая на голову.
– Под обстрел попали, – ответил Иволгин.
– В какую квартиру идешь?
– В третью, к Ингер Лундквист.
– Кто ей будешь?
– Посыльный, имею письмо от близкого ей человека.
– Тогда проходи, – отпрянул дед.
– Вот тебе и ключ на притолоке, – подумал с раздражением Иволгин.
Женщина сразу открыла после первого звонка. Впустила в переднюю и только тогда узнала, что пришел человек от мадам Морель. Иволгин сбросил с себя надоевшие бинты и без приглашения сел на ближайший стул. Женщина, уперев руки в боки, завопила в голос:
– Прислала помощничка, я же просила человека, а она мне особую примету подогнала. Что мне с тобой делать прикажешь? Я должна входить в положение всех, а в мое положение войти никто не хочет. Ты подумай, прислала экземпляр хоть сейчас в розыск отдавай. Один раз на улице его покажешь и считай дело провалено.
– Вы случаем не из Бердичева? – спросил Иволгин.
– А где это? A-а! Может ты еще и русский?
– В Бердичеве так бабы голосят потому, как другой заботы у них нет.
– Куда я тебя дену? Скажи мне!
– Ни самому посмотреть, ни другим показать! – сказал Иволгин и начал наматывать на голову бинты.
– И куда ты двинешь? – не унималась Ингер.
– Пойду к Преображенскому храму, слышал там таких как я привечают.
– Ладно, стой, – сказала шведка и втолкнула Иволгина в комнату.
В глаза сразу бросился радиоприемник, забытое чудо с довоенных времен. Рука потянулась к выключателю, но Иволгин сдержал себя и сел на ближайший стул.
Ингер вбежала в комнату с фотоаппаратом в руках, велела сесть поближе к окну и стала фотографировать увечную сторону лица.
– Кофе я сама еще не пила, сиди и жди. Потом и поедим заодно.
Через час женщина вернулась из глубины квартиры с фотографиями в руках, еще влажными.
– Короче покажу твои увечья одному знакомому хирургу. Если возьмется, поработаем вместе, если нет, сам понимаешь.