– Дарзай?! Идём! – скомандовала Рина, отворачиваясь от могилы и направляясь в сторону торчащего вдалеке серого обломка песчаника. Где-то в той стороне, километров в двадцати, должно быть пересохшее русло реки. Идти по каньону будет легче, чем по открытым палящему солнцу и сухим ветрам барханам. Во всяком случае, там больше шансов насобирать в «лотос» влагу или найти хоть какие-то растения для тэрнера, преобразующего любую органику и клетчатку в более привычную для человека пищу Рина шла бодро, привычным для переходов шагом, стараясь контролировать дыхание. Её беспокоил комбинезон. Приличный запас донгов, тонких матовых полосок, в которые были запаяны зарядные пластинки с разным уровнем энергии и служившие деньгами на Сейвии, был расплавлен и развеян по пустыне вместе с её рюкзаком, а те, что были в кармане, нужно экономить. Если весь день поддерживать охлаждение, а ночью подогрев, ей не хватит их даже на неделю. А ведь ещё нужна энергия для кофонов, «лотоса» и тэрнера! Рина, конечно, надеялась, что у «дохляка» есть запас средств и энергии. Не с пустыми же руками его в Бёйнкар отправили. Но с какой стати он будет делиться с Риной?! Отнять насильно – не вариант, лучше не портить отношения, он ей ещё нужен, а попросить для собственного комфорта – как-то стрёмно, в конце концов, она – воин. Так что Рина включила охлаждение на самый минимум. Плотная ткань комбинезона оставалась прохладной, но от жуткой жары не спасала. Она чувствовала, как капли пота стекают по спине, смахивала солёную влагу со лба, выдыхала воздух, наклоняя голову вниз, чтобы струя попала в расстёгнутый на ладонь ворот. Несколько раз Эйриана оборачивалась, проверяя, не отстал ли её спутник. Но он, на удивление, ровно держался позади и не выглядел слишком усталым, равномерно переставлял ноги и слегка размахивал руками. Лишь иногда он останавливался на мгновение и, казалось, к чему-то принюхивался или прислушивался.
Рина сдалась первая, часа через три хода, присела у торчащего из песка камня в жалком пятачке тени и перевела дыхание. Эта жара её доконает! Пересохло не только в горле, ей казалось, что высохли даже лёгкие, выплёскивая наружу такую же сушь и жар, как качающееся вокруг них марево. «Ненавижу пустыню! – билась в голове мысль. – Как можно жить на сковородке?!»