Я жалостливо кинула взгляд на Ксюшу. Она грустно поджала губы и покачала головой, мол, не спорь в ней.
– Садись к Соколовскому, Роза, – учительница показала пальцем на пустое место рядом… с Соколом.
Ксюша сбоку шумно выдохнула.
Мне кажется, грозному одиночке не понравится, что в его личную территорию кто-то вторгается. И словно в подтверждение моих слов он поднял глаза от телефона, который прятал за приподнятой тетрадью…
Роза
– Э… я… да, хорошо, – как-то неловко принялась собирать вещи, пытаясь оттянуть момент.
Сокол ждал меня словно паук, расставивший сети, – как жертву. И взгляд у него сверкал молчаливым негодованием, которое он отлично прятал за равнодушно-ленивым выражением лица.
Поигрывал ручкой, крутя ее в пальцах. И ждал. Ждал, пока я сяду рядом с ним и захлопну капкан. А может, я просто себе накручиваю?
Ксюша выглядела обиженной. Лицо болезненно скривилось, и она опустила его в тетрадь, усиленно обводя третий раз надпись «Классная работа», которая становилось все жирнее и жирнее.
– Везет тебе, – буркнула мне нехотя, когда я закрыла пенал и положила его поверх тетради. А я бы с радостью поменялась, ведь мне неуютно находиться рядом с ним после нашей стычки и того, что я видела. И даже страшно, о да, он умеет наводить ужас.
– Это обманчивое везение… – я не знала, как оправдаться, и надо ли? Это ведь не я рвалась в соседки к Соколу, это решение учителя.
Прошла мимо среднего ряда под пристальным взором класса. Любопытство, зависть, недоумение… все смешалось перед глазами, и я уставилась на линолеум под ногами. Относительно новый, местами грязный с черными полосками от скольжения обуви. Когда классы доучатся, техничка все отмоет, чтобы завтра он загрязнился вновь.
Я встала рядом с партой Сокола, боясь сделать последний шаг. Просто повесила портфель на крючок и замерла. Он, не церемонясь, пнул второй стул в мою сторону. Тот чиркнул по полу и приглашающе повернулся ко мне.
– Матвей, только не задирай свою соседку, – учительница предупреждающе зыркнула на моего соседа.
– Да что вы, Марьванна, – наглец растянул губы в улыбке, больше напоминающей оскал. – Только дружеские отношения.
Ее глаза блеснули из-под очков.
– Ну хорошо, – взяла учебник и выжидающе посмотрела на меня, – ну, что стоишь? Садись. Уже десять минут урока на тебя потратили. Не успеем, будем дописывать на перемене.