Рыбий глаз>43 висел в углу, ближе к двери, но так, чтобы видеть всю «длинную часть» камеры, плюс раковину и койку возле туалета. Но вот унитаз из поля её зрения выпадал. Спасибо международным конвенциям, разъясняющим право человека на личное пространство. Даже в Американских тюрьмах видеокамеры нельзя устанавливать таким образом, чтобы был виден унитаз.
Мол, человека унижает, когда то, как он испражняется, снимают на камеру. Хотя при оправке могут присутствовать надзиратели из состава тюремной охраны. И для того, чтобы Россию начали воспринимать, как правовое государство, в стране пришлось принять ряд подобных законов, что улучшило жизнь для заключённых.
Теперь многие дела проворачивались именно у сортира. И это не считалось плохим – ведь всё ради благого дела и улучшения условий существования – своих и сокамерников. Да и ходить при этом в туалет было необязательно
Громова оглядели трое его новых сокамерников.
– Что стоим, гости дорогие? Милости прошу, – сказал длиннющий мужик лет тридцати. Крепкого телосложения. Лежал он на верхних нарах, у окна.
«Должно быть – авторитет».
– Дружище, – продолжал длинный, – там полотенце лежит, у входа. Помоги хате – подними да брось его в раковину. Я потом постираю. Ещё пригодится.
Но Громов кое-что знал о том, что стоит делать, попадая в камеру впервые. Вытерев ноги об то самое полотенце, он прошёл вглубь помещения.
– Вот это уже ближе к истине. Я Никита Сергеевич.
– Лёшка Громов, – ответил Громов, протянув Никите руку. И сделал ошибку. С незнакомцами осужденные за руку не здороваются: мало ли кем ты являешься? Например, если поздороваешься за руку с кем-то из касты так называемых «опущенных», то сам же в опущенного и превратишься по тюремным правилам. Как ни крути, а не может один человек всё знать о такой сложной системе, как тюрьма. Никита ему, естественно, не ответил.
Пожалуй, самое страшное в тюремной жизни – необратимость. Любой твой поступок и слово всегда что-то да и значат. Всегда. Даже если ты сам и не вкладывал в него никакого скрытого смысла. Всегда найдётся тот, кто припишет к твоим действиям какой-то посыл. На воле ты можешь допустить какую-то ошибку, и тебе её простят. Или же ты можешь изменить место работы или переехать в другой город. Здесь всё не так. «Тюремный телефон» в отдельно взятой тюрьме иной раз работает даже лучше настоящего. В головах и слухах других заключённых на тебя быстро заводится подробнейшее досье, из которого ничего не вырежешь, как не старайся. И даже если сменишь одну тюрьму на другую, может всплыть человек, который расскажет другим всё о тебе. А ещё хуже – тебя вычислят. По поведению, манерам, взгляду, татуировкам. Есть очень много признаков, которые выдают человека с головой, если его читает опытный заключённый. А в таких местах, если станешь скрывать, кто ты есть на самом деле – придётся туго, когда раскусят. А раскусывают практически всегда.