Виктория, привычно не обратившая внимания на произведенный ею эффект, прошла к моему столику. Я заметила, что скулы ее еще больше обострились, а кожа на лице натянулась, казалось, до предела человеческой возможности.
– Рада тебя видеть, Саша, – едва устроившись за столом, Виктория вставила сигарету в длинный черный мундштук и с наслаждением затянулась. – Как же хорошо… С этими запретами скоро не останется мест, куда бы я хотела приходить.
Я жадно вглядывалась в ее лицо, пытаясь запомнить макияж, не сводила глаз с ее одежды, чтобы определить дизайнера. Бесполезно.
– Лейла видела тебя на днях. – Виктория точным движением потушила окурок в большой серебряной пепельнице.
– Вот как? – Мою улыбку назвал бы беззаботной разве что слепой. – И… И где же?
– В супермаркете на заправке. Ее шофер сломал ногу, ей пришлось самой ездить за рулем – и на заправку тоже. Она сказала, ты покупала еду. Много еды. Дешевой еды быстрого приготовления.
Я похолодела, но решила не сдаваться до последнего.
– Да, – я издала смешок, показавшийся мне мелодичным, – у меня была вечеринка. Приходили приятели из колледжа, ну знаешь, ничего особенного, а готовить я не умею, вот и пришлось… – Я выдохлась. Виктория смотрела на меня льдисто-зелеными глазами в упор.
– Саша… – Она слегка наклонилась ко мне и доверительно понизила голос. – Мне до этого не должно быть никакого дела. Никакого, понимаешь? Но я волнуюсь. Волнуюсь за тебя. У тебя горло распухло, а эти тени не подходят к твоим глазам – они подчеркивают лопнувшие сосудики. Булимия не уходит так просто, Саша. Зря ты позволила ей прийти.
Эмма.
Каждый раз, когда на вечеринках со мной здоровается мужчина, меня охватывает легкая паника. Я должна перебрать всю картотеку сексуальных партнеров в памяти на несколько секунд, а это очень, очень непросто.
На сей раз все объяснилось легко – это был начинающий, но уже известный актер, занятый в трех постановках в этом сезоне. Нас дважды представляли друг другу на закрытых вечеринках, но он всегда был в подпитии. Надо же, запомнил.
– Ты ведь знала мое имя, да? – спрашивал он, заглядывая мне снизу в глаза. – Ты же знала меня?
Я заверила его, что он очень популярен, и подавила вздох. Все это начинало меня тяготить. Ситуация, обещавшая пикантную остроту, становилась неловкой и куцей.