– Иди в жопу. – Я взял перебор и начал петь.
«Дыхание… я слушаю наше дыхание…»
Алиса едва шевелила губами, беззвучно подпевая. Это была победа.
Стоило взять последний аккорд, как телефон в кармане заорал «Лед» от 25/17. Я не глядя сбросил звонок. Телефон загудел снова, пришлось встать и отойти от костра.
– Адвокат?
– Отвали, Рельса, ты мне не отец. – Спорить с братом было бесполезно, потому как хоть я и носил прозвище Адвоката, но руки словами выворачивать умел он. Даром что говорил всегда мало.
– Я не отец. Электричка от вас идет через четверть часа.
Кир бросил трубку. За кадром повисла фраза «Не расстраивай мать». Зараза. На себя бы посмотрел! Когда-нибудь я ему скажу все, что думаю про отключенные телефоны и непринятые звонки.
Вот же на фиг! Я подошел к компании.
– Сорян, парни. Мне надо домой.
– Что, брат заставит Библию читать? – Димон заржал. Мы раньше с ним неплохо уживались, пока в этом году к нам не перевелась Алиса. Немного питерской загадочности, немного хитринки в светло-карих глазах. Мягкие волнистые локоны с цветными прядями и челка набок. Не девушка, а мечта. А за мечту кто-то готов и против друга беспощадно шутить.
– Мне тоже пора. – Алиса встала. – Слав, проводишь до станции?
– Ну блин. – Леха вздохнул. – Адвокат, может, гитару оставишь?
– Не-а. Знаешь же, что она не моя. – Я усмехнулся и застегнул чехол.
Электрички ходили часто – лесополоса, где мы любили собираться, располагалась по другую сторону от большого дачного поселка. Так что мы молча шли по широкой грунтовке. Хотелось проявить чудеса остроумия, но с чего начать разговор? «Ты ж Адвокат, трындишь как дышишь», – сказал я себе, но это не помогло. А между тем станция становилась все ближе.
– Жалко, дольше посидеть не удалось, – грустно произнесла Алиса. Я показал на высокие мигающие огни невдалеке:
– Здесь вышку подключили в августе, а до этого сеть не ловила и было проще.
Хотя ни черта не проще. Если брат не дозвонился, то могло начаться всякое. Например, у меня сводило живот от тревоги. То ли брат молился, то ли проклинал. Понятия не имею, как это работало и почему у него ничего не ёкало и не болело, когда я до него дозвониться не мог.
– Ага, то есть это вышка во всем виновата? А при чем здесь Библия? – Она, кажется, почувствовала, что вопрос неприятный, поэтому тут же добавила: – Можешь не отвечать, если это что-то личное.