Он долго смотрел, как я орудую пылесосом, а потом спросил:
– Парень, это ты у Лиса… – он подсмотрел в телефоне слово, – экзорцист?
– Ну я. – Отпираться смысла не было.
– Поехали. И это, ты извини, если что.
Он под руку вывел меня на улицу и усадил в темную машину. Телефон остался в барбершопе, вай- фай-наушники пикнули и перестали меня отвлекать. На мгновение повисла тишина, а потом начал нарастать гул. Будто в машине было куда больше, чем трое человек. Ехали мы какими-то дворами, потом завернули на подземную стоянку. Стоило выйти из машины, как викинг отпустил водителя и велел мне идти за собой.
– По ходу объясню, парень. Здесь живет мой отец, чтоб ты понимал. Кому-то скажешь об этом месте – убью.
Он говорил буднично, не угрожая, и поэтому легко верилось, что да, убьет.
Я кивнул, и мой провожатый продолжил рассказ. У его отца, весьма важного человека «в определенных кругах», обнаружили рак печени. Потом мужчине стали сниться кошмары и он начал бояться зеркал. Его сын поспрашивал у особо доверенных знакомых, и Петр Алексеевич посоветовал меня. У меня был только один вопрос: как Петр Алексеевич оказался у человека из «определенных кругов» в «особо доверенных»? Они как будто из девяностых вылезли. Там как раз, по рассказам папы, такие древние викинги и жили.
Лифт поднялся, и мы прошли в квартиру. Еще не открывая дверь, я почувствовал зловоние. Ужасный дух демонов подземелья, вышедших на свет. Его не мог перебить ни аромат хризантем в прихожей, ни горящая восковая свеча, ни запах виски из бутылки, которую хозяин дома держал в руках.
– Ну чего тебе, Васька? И кто это с тобой?
– Отец, ты это… Только не злись.
Мужчина не выглядел злым, только пьяным и очень усталым.
– Вы что? Вы же сказали, что он болен? – возмущенно глянул я на викинга-сына.
– Так отец спокойно себя ведет. – Викинг отвел взгляд. – Мебель не ломает, шлюх не вызывает.
Хотелось сделать пресловутый фейспалм, но нельзя закрывать лицо руками в присутствии демона. Только прямой, сильный взгляд. А я чувствовал, как тьма разворачивается, прекращает поедать нечестивую душу криминального босса и смотрит в мою сторону.
Тьма смотрит в меня. А я смотрю во тьму.
– Уходи.
– Ок, как скажешь, парень. Если что, зови.
И викинг уходит, закрывая за собой входную дверь. Это было адресовано не ему, но кого это волнует? Мы остаемся почти одни: я и отец викинга.