– Замолчи, ублюдок! – тихо сказала Стэл.
– Вот видишь! Ублюдок! Тот, кто говорит правду, тот всегда ублюдок, Стэл! Тебе сколько лет, тётка? Ты красива, здорова. И ты, у меня, фактически, беглого каторжника, спрашиваешь что тебе делать?! – добродушно засмеялся я.
– Фил, не надо так! – сказала Саша. Стэл схватилась за переднюю панель и, наклонив голову, разглядывала коврик.
– Сашка, ты не понимаешь! Ей насрать на Трофа! Ей нужно, чтобы просто всё было устроено. Комфорт! На неё кто-то должен пахать! Кто-то из своих! Так надёжнее! Не удивлюсь, если у неё теперь в планах – вернуть меня! – повысил голос я.
– Останови! – закричала взбешенная Стэл.
Она деловито покинула авто. Мы ждали.
Стэл поймала такси, и мы продолжили путь.
– Это было жестоко, Фил, – сказала Александра спустя полчаса, когда мы вляпались в мерзчайшую, липкую и безнадежную пробку. Я не ответил.
– Я вылетаю в Дубай, к Юре. Сегодня. Поминать Трофа, – сказал я еще через полчаса и вопросительно посмотрел на неё.
– Хотел бы – один? Лететь? – спросила Саша.
– Лучше с тобой, конечно! Ты как? Полетишь? Смотреть, как плачут взрослые мужики? – улыбаясь сказал я.
– Я останусь. Свяжусь со Стэл. Ей нужна помощь.
– Ты не можешь ей помочь, как это понимаешь ты, Сашенька. Ты блистательный гивер, и можешь многое дать людям. Но Стэл… Она не поймёт это, как помощь. Ты – её соперница.
– Лететь с тобой?
– Поверь, так лучше. К тому же мы теперь женаты, и ты, наконец, посмотришь страну.
– И все же, я подумаю еще раз, – задумчиво и тихо сказала Александра.
– Что ж, это нормально. Прилетишь следующим рейсом.
Я передал ей руль, перелез через роудборд и взял такси до Шереметьево. Едва коснувшись подголовника, заснул.
Уже перед регистрацией Саша догнала меня.
Юра встретил нас в первом терминале, и мы понеслись по ночному Бур-Дубаю в Джумейру.
– Так и не увиделись. Бред какой-то… Сорок лет! – бурчал Юра. – Блин, ну ты и замаскировался. Повезло, что Мишель ни разу не был здесь.
– Все равно иридобазы сравнивают. Рано или поздно придётся отвечать на вопросы, – сказал я.
– Да брось. Ни фига не будет. Кому сто лет нужен канадский рантье? – успокоил Юра.
– Твоими бы устами, – вяло отреагировал я.
Пока Саша принимала душ, Юра, София и я выпили по стопке. София неожиданно заплакала. Она очень любила Трофа. Он не раз принимал ее в клинике, когда она приезжала в Москву проведать маму.