Тёмная магия – это то, чему я посвятил не один десяток лет своей жизни. Среди тех, с кем мне доводилось общаться, были мерзавцы разных мастей. И лишь одна тема всегда была для меня под запретом – это детские жертвоприношения. Здесь же безумные еретики перешли все границы, мыслимые и немыслимые, и, кажется, я уже знал, что буду делать дальше.
Миновав одну из открытых камер, обставленную грязными склянками и, судя по всему, являвшуюся неким подобием кухни, где колдуны и занимались приготовлением своих отвратительных блюд, я вдруг замер в изумлении.
До деревянной двери в конце коридора оставалось всего пару шагов, и толстуха уже принялась открывать засов, но взор мой был устремлён не на неё. В последней камере, прислонившись к решётке обречённой головкой, стояла чумазая девочка лет пяти от роду. Она смотрела на меня своими глазками, не моргая. В них не было ни боли, ни отчаяния, никаких других эмоций, словно она уже давно смирилась со своей участью.
Я стоял и смотрел на неё как заворожённый, не зная, что предпринять. И вдруг она потянулась ко мне своей маленькой ручкой и цепко ухватилась за подол моего плаща. Я невольно шагнул в сторону, а она так и осталась стоять с протянутой ко мне рукой.
– Понравился ты ей, – оскалилась толстуха. – Мы её бережём для особого случая. В ней есть что-то особенное. Она у нас молчунья.
Я посмотрел на колдунью с едва скрываемым отвращением.
– Что вы собираетесь с ней делать?
– То же, что и всегда. Но тебя это не должно сильно беспокоить. Ты у нас, как выяснилось, белоручка.
– Показывай мне зеркала, потому что я уже начинаю уставать от твоей компании.
– Заходи внутрь и смотри, – толстуха отворила дверь прямо перед моим лицом и жестом пригласила войти.
– После вас, мадам, – выдавил я из себя фальшивую улыбку.
Недовольно фыркнув, она вошла в круглую комнату, посреди которой накрытые старыми простынями находились искомые мной артефакты.
Едва я ступил за порог, как мне сразу всё стало ясно. Это действительно были они. То искажение самых тёмных магических потоков, что я ощутил, нельзя было спутать ни с чем другим. Ещё никогда я не находился так близко к столь могущественным вещам. Казалось, будто само время и пространство здесь были искривлены настолько, что сложно было понять, существуют ли они вообще или являются какой-то мистерией. И была Пустота. Так гласили первые строки хроник. Теперь я действительно ощущал присутствие Пустоты, первозданной и незыблемой. Дыры Хаоса, гибнущие звёзды, Тьма во всех её проявлениях, демонические сущности – всё это разом, словно ореолом окружало накрытые простынями зеркала, и почувствовать это мог лишь тот, кто понимал тёмную магию от и до. Вряд ли толстуха ощущала хоть тысячную часть того, что чувствовал я. Мои предположения оправдались – колдуны-людоеды были совершенно бездарны, иначе уже давно нашли бы применение великой силе, сокрытой в зеркалах.