Жаров протянул написанное заявление. Лист бумаги подрагивал в его руках.
– Моему начальнику отдела Прохорову следует доложить? – уточнил он.
– Ни в коем случае, – Бирюков размашисто подписал документ. – Сюда ни ногой. Телефон я твой узнал, адрес тоже. Звонить буду я. Если возникнет необходимость личной аудиенции, укажу тебе место встречи.
В этот миг, принимая в руки папку архивного дела, Лёня явственно прочувствовал серьёзность момента. Если шеф удосужился узнать даже его домашний адрес и телефон, значит, напряжение на карьерной лестнице их конторы действительно высокое.
Благодаря протекции начальника отпуск Жаров оформил быстро и сразу же поспешил покинуть опостылевшее учреждение. Хотя, согласно народным традициям, которые неукоснительно соблюдались и в ихнем вертепе правопорядка, он обязан был проставиться коллегам от радости, что не будет видеть их целый месяц. Сам Жаров алкоголь не употреблял, но в прошлом году кое-как исполнил свой долг. Пиршество вышло так себе. Вспоминать его особо не хотелось. Прохоров отвёз всех на машине в свой гараж. Там и расслабились. Всё клонилось к полному безобразию, но до апогея дело не дошло. Виолетта пищала так, что на шум прибежала супруга Прохорова и разогнала гоп компанию самым жёстким методом. После товарищ майор доходчиво объяснял своим подопечным, что гараж рядом с домом – удобство очень даже сомнительное.
В нынешней ситуации сервированная поляна для ритуального омовения столь важного события никак не просматривалась. Наоборот, у Лёни появилось ощущение, что он ступил на тропу ведущую в самые густые дебри.
Ранее возвращение домой всполошило маму. Она выпорхнула из кухни навстречу сыну в прихожую с возгласом, вырвавшимся из самого сердца:
– Что случилось, Лёнечка?
– Мама, – скривил свою физиономию сынок, – на моей оперативной службе предусмотрен ненормируемый рабочий день. Я могу день проваландаться без дела, а если вдруг потребуется, то и в отпуске работать.
Он уже готов был признаться, что именно сейчас и возникла такая ситуация, но попридержал язык. Он ещё не решил, что ему выгоднее.
– Я подумала: вдруг тебя ранили, – попыталась оправдаться мать, но совершенно неуклюже.
– Убили! – совсем уже гаркнул Лёня. – Наповал! Я стал зомби. Притом голодным и злым.
– Сыночек, я ещё не успела приготовить ужин.