– Куда? – саркастично спросила Инес, понимая, что Архитектор придумывает на ходу.
– К океану, – замешкался Архитектор, – она любит океан.
– На какие деньги?
– Деньги от… – ничего больше не приходило Архитектору в голову. – Инес, ты на фоне своей ревности углубляешься в детали и ищешь подводные камни там, где их не существует.
– Нет, – Инес демонстративно встала, возвысившись над Архитектором. – Это ты на фоне своей ревности не можешь позволить человеку проживать свою судьбу. На следующей неделе я прохожу полиграф на новую должность. За день до этого я приду сюда и я хочу видеть, что после стольких лет ты наконец-то решишься поступить правильно с самой ценной судьбой в твоей коллекции. И если этого не произойдёт, я вызову полицию, потому что это именно то, что я должна была сделать уже давно.
В своём неуёмном желании выйти из разговора с Архитектором победителем, оставив за собой последнее слово и создав новые правила игры, Инес резко отвернулась и направилась к двери. Колокольчик на двери вновь зазвенел.
– Инес, – жалким голосом почти пропищал Архитектор, и она остановилась в дверях, но не обернулась, – её судьба сейчас именно такая, какой должна быть.
– Посмотри на неё. Её страдания просто стали дольше. Возможно, на десятки лет дольше.
Дверь громко хлопнула, оборвав последние слова Архитектора. На столе оставался нетронутый кофе и всё та же недельная пыль. Архитектор встал из-за стола, задвинул стулья и приблизился к витринному стеклу. Инес уходила быстрыми шагами вдаль.
Архитектор целый день не мог найти себе места: чинить судьбы у него не получалось, проводить оценку и готовить документы к новому сезону судеб он не хотел, читать каталог судеб, победивших на конкурсе, он не мог. Он знал Инес, и поэтому понял, что она не шутила, в то же время он не мог поверить, что в этот раз она действительно расскажет о нём полиции.
Всё началось два года назад. Так обычно говорят, хотя чаще всего всё начинается гораздо раньше. Но в каждой истории есть один яркий момент, который нам хочется называть началом конца. И Инес, и Архитектор отчётливо помнили тот день, когда среди архитекторов распределяли судьбы. Архитектор вернулся в мастерскую дико злым:
– Три, всего три судьбы, ты можешь в это поверить?
– Три? – переспросила Инес, сидя на зелёном диване, который когда-то заменял пыльный стол у витринной стены. – Но это в разы меньше нормы. А остальным?