Эх, по мне плачут курсы личностного роста. Сейчас бы марафоны за миллионы в социальных сетях продавать, а не уговорами заниматься. Один раз отправила десять тысяч наивных пользователей в ресурс – вилла на Мальдивах куплена.
За мыслями и беседой я не заметила, как мы добрались до подъезда. И упустила момент, когда бабушки перестали кричать о милиции с требованием сдать нарушителя парковки системе правосудия. Зря, потому что Рудольф Красный Автомобиль нарисовался подле нас. С улыбкой шире моей и наглостью сетевого агента косметической компании.
– Ива-а-ан Петрович, – растягивая гласные, запел соловьем белобрысый олень, держа под руки знакомых мне старушек. – Здравствуйте.
– Рудольф! – обрадовался Штерн, будто увидел родного сына.
Какого… Деда Мороза?!
Мы попрощались со старушками, едва они вышли из кабины лифта. Обе сердечно поблагодарили Рудольфа, одна даже окинула белобрысого нахала влюбленным взглядом. На впалых щеках заиграл румянец, совсем не от мороза.
«Какой очаровательный мужчина. Где мои двадцать лет?» – вздыхала скромница в пуховом платке, пока я нажимала кнопку отмены, чтобы двери не закрылись. Хотя по мне, так лучше бы Рудольф пешком по ступенькам прыгал на восьмой этаж.
«Вам дашь не больше двадцати пяти!» – вздохнул Рудольф, чем окончательно покорил сердца престарелых дам.
Нет бы заклевать, как любого нарушителя парковки. Они же чуть оленю в любви не признались прямо на лестничной площадке!
Сейчас Рудик вольготно устроился на табурете и мерно постукивал ложечкой по стакану, чем дико раздражал. Сахар, видите ли, размешивал. Специально. Я молча сверлила его взглядом, изредка пытаясь добраться до его ног, чтобы хорошенько пнуть.
Уютная четырехкомнатная квартира с косметическим ремонтом без особых изысков встретила нас ароматами химикатов, пыли и легкой затхлости, что свойственно старым вещам. Как и в прошлый раз, я сравнила аромат с бабушкиным шкафом. Чуть-чуть горчащий, немного расслабляющий запах – если бы не вишня! Ягода со своим терпким привкусом вместе со звоном нарушали атмосферу и раскачивала мое спокойствие.
Иван Петрович, бормоча что-то о пряниках, убежал к елке с подарочными коробками. Мы умудрились попасть в цель. Я тоже принесла одну из наших самых известных игрушек – рождественского оленя. Только его тезка не имел знаменитого красного носа. Когда Иван Петрович разразился комплиментами по поводу качества игрушки и ее красоты, я злорадно хмыкнула.