Он, наверное, больше молился, потому что я занималась выживанием, а он увидел меня и влюбился с первого взгляда, на это нужно много внутренней энергии и силы.
Вскоре я стала уделять большое внимание новому ученику. Нередко случалось так, что группа усердно выполняла задание по языку, а он обучал меня вязать сначала морские узлы, а потом и альпинистские. Узлы вязать я не научилась, а он научился немного немецкому в рамках поставленной задачи и даже сдал зачет, что я считаю своей профессиональной вершиной, непобежденной ни мною потом, ни другими. Много позже я поняла, что у художника страшная дисграфия, так что по-русски его записи понять невозможно, если он не прилагает специальные усилия. А ведь зачет по ступени требовал и небольшого письменного текста на новом языке.
Мой новый ученик был художником, выяснилось это уже скоро, он приглашал меня в свою мастерскую, предложил написать мой портрет.
Портрет незнакомки. Инженерный замок. (2001, холст, масло, 38 x 28 см)
Это было дело небыстрое, отношения завязывались на целый учебный год, хотя интенсив и закончился. Каждый мой день учебного года 2002 начинался с его утреннего телефонного звонка и моего недопитого кофе.
– Наташа, здравствуй! – Говорил бархатный баритон в трубку. – Как твое здоровье?
Вопрос о здоровье, как потом выяснилось, классический на Востоке, откуда происходил Сергей Павлов-Опульс (по немецко-латышской бабушке), его все задают всегда. Я бесилась, прыгая на одной ноге и собирая ребенка в школу, а себя на работу, но отвечала, пытаясь быстро закончить разговор. Но не тут-то было.
– Сегодня день…. – говорил он в трубку, возвещая или церковный праздник, или день водолаза, например, или юбилей исторического события. Он всегда знал, какой сегодня день, какая у дня значимая событийность, которую необходимо всем знать, а иногда и праздновать.
Помню свое посещение мастерской, когда сижу в кресле-качалке фирмы Тонет, изогнутого, с плавными линиями, но очень жесткого и неудобного, «на тонете», как говорит художник.
– Это тонет еще самого Владимира Маяковского, он тут работал на этой мансарде, – объявляет он. – Уникальная мастерская, она связана и с поэтами.
Он рассказывает множество удивительных фактов, которые пролетают мимо, но создают устойчивое впечатление очень многостороннего, эрудированного, интеллигентного человека. Библиотека у него большая, но и у нас немаленькая, поэтому я воспринимаю это как само собой.