Четыре ведьмы хмуро уставились в огонь. Вернее, три из них. Нянюшка Ягг, умевшая находить во всем позитивную сторону, поджаривала тост.
– А в Рыбьих Ручьях теперь волшебник, – сказала Бабуля Бревис. – Когда Матушка Хоплисс преставилась, ее некем было заменить, так что послали в Анк-Морпорк за волшебником. Натуральным таким волшебником. С посохом. У него там лавка и все такое, даже латунная табличка на двери. С надписью «Волшебник».
Ведьмы вздохнули.
– Госпожа Жог преставилась, – сказала Бабуля Бревис. – И Бабуля Пиви тоже.
– Да ладно? Старая Мэйбл Пиви? – спросила Нянюшка Ягг с набитым ртом, щедро рассыпая крошки. – Сколько ж ей лет-то было?
– Сто девятнадцать, – ответила Бабуля Бревис. – Я ей говорила: нечего лазить по горам в твои-то годы. А она не слушала.
– Некоторым хоть кол на голове теши, – сказала Матушка. – Упрямые, как ослы. Скажи им чего-то не делать, и они не остановятся, пока именно это не сделают.
– Я даже слышала ее последние слова, – сказала Бабуля.
– И что она сказала? – спросила Матушка.
– Да что-то вроде «ой, блин», – сказала Бабуля.
– Именно так она и мечтала уйти, – сказала Нянюшка Ягг. Остальные ведьмы кивнули.
– Знаете… а ведь, похоже, ведьмовству в наших краях приходит конец, – сказала Бабуля Бревис.
Они снова уставились в огонь.
– Зефирки случайно никто не прихватил? – спросила Нянюшка Ягг с надеждой.
Матушка Ветровоск оглядела сестер-ведьм. Бабулю Бревис она терпеть не могла; эта старуха преподавала в школе по ту сторону горы и имела гнусную привычку сохранять здравомыслие даже в гневе. А Старая Мать Дисмасс была, пожалуй, самой бесполезной гадалкой в истории прорицания. А Нянюшку Ягг Матушка вообще не выносила, хоть та и была ее лучшей подругой.
– А что насчет юной Маграт? – невинно спросила Старая Мать Дисмасс. – У нее участок прямо рядом с Дезидератиным. Может, ей подкинуть в нагрузку?
Матушка Ветровоск и Нянюшка Ягг переглянулись.
– Она у нас сбрендила, – сказала Матушка.
– Ой, да ладно тебе, Эсме, – сказала Нянюшка Ягг.
– Да, я считаю, сбрендила, – сказала Матушка. – Говорить такое о своих близких – это не сбрендила, что ли?
– Она ничего такого не говорила, – сказала Нянюшка. – Только сказала, что хочет стать ближе к себе.
– О том и речь, – сказала Матушка Ветровоск. – А я ей говорю: Простота Чесногк тебе мать, Араминта Чесногк тебе бабка, Йоланда Чесногк тебе тетка, а ты себе… а ты себе