Всплеск породил огромные волны. Гэвин, только что остановивший глиссер, едва успел развернуть его, прежде чем до него докатился первый вал. Его накрыло массой воды; Гэвин торопливо принялся бросать зеленый люксин, делая переднюю часть суденышка шире и длиннее. Вторая волна подбила лодку вверх, выбросив его высоко в воздух.
Нос глиссера погрузился в следующую волну под слишком большим углом, чтобы судно могло вынырнуть. Гэвина оторвало от палубы и швырнуло в волны.
Лазурное море, как теплый мокрый рот, заглотнуло Гэвина целиком, выдавив из него воздух, покатало на языке, полностью лишив чувства направления, сделало вид, будто хочет проглотить, а потом, когда он принялся отчаянно барахтаться, наконец неохотно отпустило.
Гэвин выплыл на поверхность и поспешно нашел взглядом флотилию. Делать целиком новый глиссер времени не было, поэтому он набросал ковши меньшего размера, приспособив их к рукам, вобрал в себя столько света, сколько смог удержать, вытянул руки вдоль боков и развернулся головой в сторону морского чудища.
Он принялся швырять ковшами люксин, выталкивая себя вперед. Давление воды было невероятным, оно замутняло зрение, заглушало звуки, но Гэвин не останавливался. Его тело было закалено годами плавания на глиссере с такой скоростью, чтобы пересечь море за один день, его воля сделалась несгибаемой после многих лет в должности Призмы, когда он заставлял весь мир приспосабливаться к своим желаниям; и этим телом, и этой волей он толкал себя вперед.
Гэвин ощутил, как скользнул к демону в кильватер: давление внезапно ослабело, а его скорость удвоилась. Подруливая ногами, Гэвин погрузился глубже в воду, а потом стремительно рванулся к поверхности.
Он пулей вылетел в воздух – как раз вовремя.
Ему вряд ли удалось бы увидеть многое – ослепленный светом, он хватал ртом воздух, а вода каскадами стекала с его тела. Однако картина перед ним замерла, и он увидел все одновременно.
Голова морского демона наполовину высовывалась из воды, его крестообразный рот был крепко сжат, так чтобы бугристая, покрытая шипами и выростами голова могла разнести флагманский корабль в щепки. Длина его тела насчитывала по меньшей мере двадцать шагов, и он был всего лишь в пятидесяти шагах от корабля.
Люди собрались возле ограждения левого борта с фитильными ружьями в руках. Над некоторыми поднимались жирные черные дымки, другие были озарены вспышками: фитили как раз воспламенили порох на полках за мгновение до выстрела. Командующий Железный Кулак стоял рядом с Каррис – собранные, бесстрашные, с сияющим люксином, формирующимся в снаряды в их руках. На пушечных палубах Гэвин увидел пушкарей, они забивали заряды в пушки, готовя их к выстрелу, на который уже не было времени.