– Ну и ладно! Я в машинах, знаешь ли, не шибко разбираюсь. Зачем мне она, когда до работы двадцать минут на самокате? Дачи тоже нет…
– Скажи, а ты сама-то чего среди ночи бродишь со своим блохастиком? Тоже что ли не спится? Неужто все книжки дочитала, вязанье довязала, варенье доварила, сериалы досмотрела?
Ответить Нинка не успела. В раскрывшееся окно ближней к нам квартиры на первом этаже высунулась говорящая голова вечно всем недовольной бабки Пантелеевны, злостной кошатницы. Голова заверещала истошным матом на всю округу, что шастают, мол, тут всякие, спать ей мешают, котов неврозят. Пришлось спешно в ближайшие кусты ретироваться, как в далёком детстве, покуда эта сумасшедшая старуха ненароком весь дом не перебудила. Кто-либо нас если увидит, обязательно настучит потом моей благоверной, что молодых красивых по ночам охмуряю, незамужних, к тому же. Да и Нинка тоже репутацией порядочной барышни, как утверждает, дорожит. В общем, домой теперь быстро не попасть – добрых полночи бабка эта будет в окно таращиться, будто часовой на посту. Одним словом, не повезло. И зачем я только на улицу выполз? Нашёл приключение на старости лет…
– Холодает. Слушай, Михалыч, а пойдём-ка ко мне что ли, переждём покамест, телек посмотрим? Чаем напою! Эта чокнутая Пантелеевна заснёт не скоро, – вдруг предложила Нинка, робко так, – околеешь ещё.