Еще через день сижу до ночи за новым холстом, как слышу в коридоре какие-то громкие мужские разговоры и шаги. Откладываю кисточку и палитру, подходя к окну. В помещении, смежным с кабинетом Маркуса, находящимся рядом с моими окнами, горит свет. Замечаю там его, стоящего ко мне полу боком в привычной позе с засунутыми руками в карманы брюк. Рядом с ним сидит Грей. В комнате есть еще два мужчины, которых я видела до этого. Они стоят сбоку от своего босса. В какой-то момент в комнате появляется короткостриженый, подталкивая в спину какого-то мужчину с завязанными сзади руками. Я замечаю на лице мужчины кровоподтеки и одежду, испачканную в крови.
Короткостриженый останавливается и грубо надавливает мужчине на плечо, отчего тот падает на колени. Мужчина поднимает голову и смотрит на Маркуса, который что-то говорит ему. Вижу, как мужчина судорожно качает головой, отвечая разбитыми губами. На его лице написан полный ужас, и меня начинает трясти от нарастающего плохого предчувствия.
Странный разговор длится еще какое-то время, и я не в силах отойти от окна. Вскрикиваю, закрыв рот рукой, когда сзади к мужчине подходит короткостриженый и, достав нож из-за пазухи, ударяет мужчину в спину острым лезвием.
Вижу, как лицо раненого искажается от боли, и рот открывается, словно он сейчас кричит. Но Маркус даже не двигается с места. Его лицо ничего не отражает. На нем написано полное безразличие.
Мое сердце уже готово выскочить из груди. Ноги слабеют из-за сильнейшей дрожи. Глаза наливаются слезами. К горлу подступает тошнота.
Маркус еще что-то спрашивает, и мужчина пытается отвечать с измученным выражением на вспотевшем лице.
В следующий момент Маркус опускает взгляд на Грея и что-то коротко произносит. В ужасе отскакиваю от окна, успев увидеть, как Грей подбежал к мужчине и схватил его за горло.
Закрываю лицо руками и начинаю плакать, захлебываясь слезами. Грудь сдавливает от боли. Внутренности горят огнем. Тело сковывает нервная дрожь и покрывается липким потом. Еще немного и мои ноги просто подкосятся.
***
Не знаю, сколько чертовых часов проходит, но я так и сижу на краю кровати, кусая губы и раскачиваясь. По щекам продолжают течь слезы, которые никак не хотят останавливаться. Я пытаюсь выбросить из головы увиденное, но у меня не выходит. Оно въелось в мой мозг и теперь останется там навсегда.