На разные голоса посыпались возгласы одобрения:
– Браво, Владо! Ты настоящий мужчина! Ты воин! Ты смелый человек!
У Виго сжалось сердце. Как Владо может так говорить? Он говорит о своих братьях как о врагах. А матушка? Там же матушка! Да, конечно, королева Эвелина изводила маленького принца своими придирками и сделала ему много гадостей. Пушочка велела утопить… А вдруг она Владаниону сделала гораздо больше гадостей? И чего-нибудь похлеще даже? Но все равно, что ее теперь убить за это? Не-не. Это в корне неправильно! Такого не должно быть!
Голоса за стеной стихли. Виго завозился в своем убежище. Пытался встать на ноги и не мог: ноги ослабели и дрожали. Виго чувствовал себя так, словно у него вот-вот начнется приступ. Его захлестнула паника. Виго пытался ухватиться руками за что-нибудь. Ничего не получалось. Уже в полуобморочном состоянии, задыхаясь, он прижал руки к груди и нащупал за пазухой звездчатый камень. Он был теплым. Виго прижал его сильнее к груди и начал считать до десяти, стараясь глубоко дышать. Камень стал горячее и начал покалывать кожу на груди. Виго постепенно полегчало.
Выбравшись, наконец, из гардеробной Виго на полусогнутых поплелся к себе в комнату. Упал на кровать и тут же забылся тяжелым, не дающим облегчения, сном. Ему опять снилась темная комната и стол со стеклянным сосудом. Только в этом сосуде теперь бился не светлячок, а сам Виго. Он пытался выбраться, но пальцы скользили по стеклу. Воздуха оставалось все меньше. Виго задыхался. Он сполз по гладкой стенке вниз и уже не смог подняться. Он видел все словно через пелену, не мог сфокусировать взгляд. В последний момент ему показалось, что к нему приблизился какой-то зыбкий силуэт. В голове прозвучал еле слышный шепот: «Виго!»
Владанион уехал на следующий день рано утром. Виго так и не удалось поговорить с ним наедине. Владо спешил. Ему не терпелось пуститься в путь. Он был возбужден, глаза азартно горели. Прощание не заняло много времени. Владо обнял Мезину, поцеловал в лоб Валедину, хлопнул по плечу Валеддина, потрепал по голове Виго. Вскочил на чистокровного джедаррского скакуна, подарок самого Султана, помахал рукой и в сопровождении нескольких охранников пустился в путь. Вскоре кавалькада скрылась из глаз, и семья печально удалилась в дом.