Я сижу, как лохушка вокзальная, с размазанными соплями на лице, а он смотрит и смотрит.
– Твой отец знает, что ты здесь? – поинтересовался Артур, видя, что я не настроена на диалог.
– Тебя вообще колышит? – разозлилась я перейдя на "ты".
– Вообще, да.
– Да отвали ты от меня! – перешла на конкретную грубость.
– Да пошла ты к чёрту! – психанул Артур и зашагал по ступенькам к дверям клуба.
Мне стало ещё хуже. Как будто Громов меня бросил. Наверное, он к своей бабе побежал? Видела я её. Вся из себя такая, мамзель. А на меня он даже внимания не обращает. Никакого. Как будто я не девушка, а пустое место.
Надо было уезжать отсюда, а я так и не придумала, где буду ночевать. И задница уже замёрзла на ступеньках сидеть.
Позади меня послышались приглушённые голоса, а потом рядом со мной присел здоровенный кабан.
– Привет, крошка! Скучаешь? – дыхнул он на меня.
Я едва не блеванула от запаха перегара, хотя я и сама была в стельку.
– Отвали, – уже по отработанной на Громове схеме буркнула я.
– Грубить не надо, девочка! – злобно сказал мужик и схватил меня за волосы. – Тебя не учили, как со взрослыми нужно разговаривать?
А вот это уже было похоже на проблемы. Мне стало так страшно, что я даже немного протрезвела. Лучше бы я поехала с Артуром.
На меня сейчас смотрела уродливая рожа незнакомого грубияна, и я уже жалела, что послала Артура подальше. Вот они те самые приключения, которые я старалась обходить стороной.
Малолетка чёртова! На работе меня достала, сил никаких нет, так ещё и сейчас всё настроение мне испортила!
Скорее бы практика Карины в моей фирме закончилась. Я ей всё выскажу! Всё, что думаю об этой невоспитанной, избалованной девчонке. Будь проклят тот день, когда я взял на практику дочку друга.
Думал, блесну знаниями, научу чему-то девочку, отцу её одолжение сделаю. Куда там? Я Карину неделю только учил не опаздывать на работу. Научил, конечно, молодец я. Только вот не думал, что это в мои обязанности будет входить, как руководителя.
Дружба дружбой, но я дни считал, когда распрощаюсь с Кариной. Я всё понимаю, росла она без матери, Давид души в дочери не чаял, баловал, холил и лелеял дитятко единственное, кровиночку свою ненаглядную, но воспитания не дал ей никакого.
Дисциплины – ноль! Чувство такта, субординация, деловая этика? Не, не слышали!