Армилус сначала крепко выругался вдогонку ускользающему из его рук ковчегу словами погрязнее любой площадной брани. А потом обратился к Каину и Лилит:
– Вы опоздали. Что я должен делать с этим деревом, когда ушел ковчег? Я его даже в руки не могу взять.
– Мне все равно! – ответил Каин.
– Ну, так выбрось его в море!
Каин так и поступил: он толкнул ствол дерева, которое за время скорбного пути изменило его душу. Оно, качнувшись, упало в морские воды, увлекая в своих корнях череп Первого Человека.
– Ты все потерял, теперь спасай себя сам как хочешь, – бросил ему Армилус напоследок, собираясь уходить.
Вдруг заговорила Лилит:
– Как, ты нас бросаешь! Ты же обещал! Ты так не можешь! Где же твоя любовь? У тебя же есть какой-то способ выжить?
– Любовь? – удивленно повторил за ней Каин.
– Любовь? – со смехом ей в лицо повторил Армилус и затем кивнул на Каина. – Вот твоя любовь, живите в счастье и радости сколько сможете!
Армилус скрылся за дождевыми потоками, словно испарился в воздухе. Каин и Лилит остались в объятиях. Это еще были не объятия любви. Даже расставшись с деревом, они продолжали поддерживать друг друга. Сил у них не было. А они им бы пригодились – растерянные люди на площади стояли уже по щиколотку в воде. Самые отчаянные прыгали в море и пытались догнать ковчег. Кто-то делал это на лодках, но волны возвращали лодки к берегу и они разбивались о камни на пристани. Вывалившиеся из разбитых посудин люди не могли выбраться из воды, потому что их тут же на куски разрывали неизвестные рыбы. Они появились неизвестно откуда. С берега было видно, что воды кишат стаями этих хищников.
Кому-то все-таки удалось доплыть до пристанища Ноя, даже стучать в стены ковчега. Это было бесполезно.
Компания пьяных голых ребят, которые столько горя принесли городу в последний день, тоже где-то раздобыла лодку. Им удалось добраться до ковчега. Топорами и железными ломами они начали колотить в борт постройки. И уже щепа полетала во все стороны, как страшное морское чудовище величиной с кита появилось рядом. Ударом хвоста оно сначала перевернуло лодку злодеев, а затем с хрустом проглотило их, словно рыбешек.
– Смотрите! – закричала одна женщина из оставшихся на берегу.
Все обернулись, посмотрели, куда она показывала, и обомлели: над самой высокой горой этих мест раскрылось небо. Картина была страшной. На черном небосклоне появилась величайшая дыра, из которой вода полилась, как шумно, с брызгами ее льют хозяйки из своих ведер. Она неслась на город сметающим все потоком.