Северин замолчал, и, дождавшись когда Васята устанет черпать варево, его ложкой помыл ее в воде. Котел он спрятал в камышах, нисколько не опасаясь за такую дорогую вещь.
– А я тоже плавать умею, – сорвавшимся на писк голоском сказал Васята.
– А эти, – кивнул воин в сторону противоположного берега. – Просто бабы, а бабы, все одинаковые. Ну, да ты еще это узнаешь.
Он засунул ложку за сапог и ушел.
– Даже не помог рыбу в мешок переложить. – Отрок постоял, в задумчивости и тоже ушел.
Но по пути он свернул не к городу, а к небольшой, в пять домов, деревеньке.
– Мишаня, – окликнул он, остановившись у крайнего плетня, за которым стояла неказистая, но еще крепкая изба.
Мальчишка лет семи выскочил из-за двери, одно ухо у него алело. Без порток, в вылинявшей рубашке, и босой.
– Что надо? – Он осекся, увидев Васяту.
– Там, в камышах, тебе покажу место, потаенное, никому, уразумел?!
– Конечно! – Мальчишка побежал без штанов, портки и пояс отобрала мамка, в наказание, чтобы без дела не сидел.
– Вот, – Васята, показал на мешок с рыбой. – Бери.
– Храни Бог.
– Все, и никому!!
Глава 2. Будни
– Северьян Сидорович, – вопил богато одетый купец, умоляюще сложив руки на огромном животе.
– Сигурдович, – хищно оскалившись, поправил его воин.
Они стояли на заднем дворе у амбара, где дружинники разгружали телеги с товаром.
– В прошлый раз в двух мешках овес прелый привез, а в одном вовсе солома с глиной. Поэтому сегодня такая цена. А если еще раз поймаю на обмане, суда ждать не буду, сам голову срублю. Ты меня знаешь.
Северин кивнув молодым дружинникам, проходившим свой испытательный срок, и пошел на ристалище. Вытоптанный посреди двора круг заняли сражающиеся, деревянными мечами, воины, те, что могутнее махали палицами с заостренными краями. Рубахи у всех промокли от пота.
– А не застоялся ли ты Северьян? Силушку не растерял? – Голосом похожим на гром, воина приветствовал въезжающий в ворота тысяцкий Ярец.
Ярец, и соответствовал своему прозвищу – с огненно-рыжей бородой, в которой поблескивали серебряные дорожки седины. Статен и могуч, как дуб.
Северин бородку, пепельно-белых волос заплетал в две косички, как и волосы, а тысяцкий, гордился бородой лопатой, доходившей до ремня. Из воинов, сражающихся на поляне, еще у троих такие же бороды и косы, как у варяга