– Почти всегда, – ответил доктор голосом, полным усталости и сожаления. – Почти все они возвращаются к нам.
Келлен покрылся мурашками, а доктор все водил его от двери к двери, от камеры к камере, и Келлен вглядывался в знакомые лица. Одни заключенные находились под действием успокоительного: они слепо таращились в пространство покрасневшими глазами. Другие, казалось, были целиком поглощены чтением, раскладыванием карт или раскрашиванием вырезанных вручную фигурок. Третьи держались угрюмо и замкнуто, на вытянутых лицах – печать скуки или недовольства. Все без исключения были неопрятными и бледными от недостатка солнца, но в остальном выглядели совершенно обычно.
– Видите, в чем проблема? – спросил доктор. – Бо́льшую часть времени они ведут себя спокойно, разумно и нормально. Но стоит им сбросить маску…
– Я знаю, что ты здесь! – закричала женщина по имени Маргласс, едва Келлен заглянул в ее камеру. Ненависть черным ветром хлынула из ее глаз. Лицо исказилось и заходило ходуном, словно под кожей у нее ворошились крысы.
Келлен в ужасе отпрянул, на миг почти поверив, что она может его увидеть.
– А их когда-нибудь выпускают? – спросила Неттл. – У них бывают посетители? Им можно писать письма или как-то иначе связываться с внешним миром?
– Из камер их не выпускают: это слишком опасно, – ответил доктор. – И, боюсь, никто их не навещает, даже семья. Мы читаем все письма, которые получают наши пациенты, но обычно это послания от нотариусов. Бумаги о разводе, об опеке над детьми, о передаче дел членам семьи… – Он вздохнул.
– Значит… если бы кто-нибудь писал вашему пациенту, призывая его кому-то отомстить?.. – робко спросил Келлен.
– О, мы бы никогда не передали подобное письмо! – потрясенно посмотрел на него доктор Амнезий. – А вот и последняя из вашего списка. Дженди Пин.
Келлен заглянул в камеру и увидел забившуюся в угол худую девушку. Она сидела, подтянув колени к подбородку; из-под потрепанного шлема струились темные волосы.
Келлен нахмурился и повернулся к спутникам:
– Что происходит?
– О чем ты? – Галл настороженно сдвинул брови.
– Я помню Дженди! – воскликнул Келлен. – Она пыталась выколоть мне глаз расческой! Дженди жилистая, с массивной челюстью, и у нее сломан передний зуб. Это точно не Дженди Пин!
* * *
Доктор Амнезий пришел в отчаяние, услышав, что один из его пациентов вовсе не должен здесь находиться. Он поспешил отвести гостей в свой уютный, слегка захламленный кабинет и начал делать чай, но вместо заварочника разлил кипяток в чашки и сел, бездумно на них вытаращившись.