Взглянула на парня и поймала его озорной взгляд.
– Мышка, – прошептал он с усмешкой. – Ну ты вообще…
Что я «вообще» осталось за кадром. Да и неинтересно мне было.
Больше всего меня беспокоило то, в какую сторону мы идем.
«Хоть бы не к ректору», – взмолилась мысленно.
За такую выходку меня могут не просто стипендии лишить, но и выгнать из университета.
В горле появился противный колючий ком, а на глазах выступили слезы. Но я быстро проморгалась, чтобы не сорваться в банальную истерику.
Дмитрий Иванович резко остановился и не глядя на нас вошел в кабинет, оставив дверь открытой.
– После тебя, – сказал Красивин, кивая на дверь.
Мы вошли в кабинет. Преподаватель скрестил руки на груди и сверлил нас яростям взглядом. На столе был развернут плакат. Именно в таком виде, в каком я его создала.
– Чье это творение? – спросил Дмитрий Иванович.
Чувство какого-то ужасного невозврата сжимало сердце в стальные тиски.
Надо уметь признавать свои ошибки…
Только я открыла рот, чтобы сознаться, как неожиданно Рома взял меня за руку и крепко ее сжал.
Удивленно взглянула на парня.
Красивин был на удивление серьезен и сейчас казался старше своих лет.
– Это я сделал.
Что? Он не мог этого сказать. Нет. Мне точно послышалось.
Но Рома продолжил, все еще крепко держа меня за руку:
– Это была шутка, Дмитрий Иванович. Я не думал, что…
– А ты, похоже, Красивин, вообще думать не умеешь. На ринге все мозги отбило? Так я тебе их поставлю на место, – рычал на парня преподаватель. – После пар жду вас в спортзале. Будете вылизывать снаряды, маты и пол так, чтобы все сверкало от чистоты.
– Оба? – спросил Красивин и перевел на меня удивленный взгляд.
– Оба! А теперь марш отсюда.
Рома потянул меня на выход, а я только и успела попрощаться с мужчиной, как меня нагло вытолкали в коридор.
Но парень на этом не остановился. Он продолжал меня тащить, словно на буксире, пока мы не покинули административное крыло.
– Как насчет кофе? – спросил, когда мы вышли в злополучный холл.
– Зачем ты это сделал? – спросила, вырывая руку из его захвата. – Зачем взял вину на себя?
Красивин усмехнулся и, слегка наклонившись ко мне поближе, тихо, но проникновенно произнес:
– Может, я хочу, чтобы ты была моей должницей.
– Я с тобой спать не буду, – грозно ответила, сразу догадавшись, какие цели он преследует.