Тогда народ, сойдясь на вече,
Крича, что старый князь не мил,
Выпровождаемых побил>48.
Ханский суд
1
Тохта с последней нашей встречи>49,
Заматерел и осмелел.
Ногай>50 Сараю не перечил –
Лишь хан теперь властитель дел.
Обрюзг, состарился, расползся,
Лоснится жир на круглом торсе.
Бояр московских и тверских
Он встретил как рабов своих.
Князей послушал и с ленцою
Кивком отправил отдыхать:
«Потом решу!». Князья ж рысцою,
Как будто челядь, а не знать,
Из юрты быстро удалились,
И… подкуп начал путь извилист:
Летели соболь, серебро,
Лишь бы с решеньем повезло.
И к хану в юрту устремила
Советчиков продажных рать.
За Юрья, кто за Михаила,
Тохту пустились подстрекать.
Хан видел множество усилий,
Что Тверь с Москвой мошны раскрыли.
Тогда Тохта промолвил злясь:
«Кто большей выход>51 даст, тот князь!».
Почуял Юрий праздник скорый,
В сравненье с Тверью он богат.
В Москве, закрыв вместилищ створы,
Не зря старался младший брат,
Не зря использовалась сила,
Так что достаточно скопила,
И вволю Юрью наскребла
Орды на подкуп серебра.
И побежал бы князь московский,
Не мысля, как досель привык,
Спесиво, на интригу ловкий,
Чтоб только выкупить ярлык.
Но только ближние бояре,
Кому годами опыт дарен,
И от себя, и от земли
Склонившись просьбу донесли.
«Послушай, княже, не серчая.
Негоже приумножить дань,
Небезгранична боль людская,
И так невмочь, ты только глянь,
Вздыхает Русь от пресса дани,
И если жом ещё прибавим,
Погибнем, если вдругорядь
На выход негде будет взять».
Князь недовольно сдвинул брови,
Хотел вспылить и гнать взашей,
Привычно громко сквернословя,
Чтоб повалились со скамей,
Но… тяжело вздохнув, умолкнул.
От глупой ярости – что толку?
В глаза взглянул и лишь спросил
Остыв: «А что там Михаил?».
«Тверской князь вовсе не безумен», -
Бояре отвечали враз, -
«И мудрый с ним тверской игумен,
Что Русь печали не предаст.
Не может Тверь стола за-ради,
Людей обречь на смерть во гладе.
Оставьте дань, как есть сейчас».
Да-а… князя разговор потряс.
Вдруг понял, за любимой властью,
Что от отца пришла сама,
Людские судьбы. Он лишь частью,
Как ни набиты закрома,
Земли великой был и будет,
А важен всяк в крещённом люде,
Тому, кто смотрит с небеси
В раздолье Золотой Руси.
2
У хана в юрте суд вершится.
Московский через толмача
Доносит: «Русская землица
Даст ту же дань». Тохта ворча,
Взгляд перевёл на Михаила.
Не тех надежд душа таила,