Эти пасынки нашего общества в С.-Петербурге уже хорошо понимают несправедливость своего положения и нехристианские отношения между капиталом и трудом.
– Да, положение, конечно, критическое с нашим рабочим классом, но вот для этого и существует ваша организация. Я считаю, что есть широкий фронт работы для вас. Возглавить этакую силу, и можно любые преграды снести. В этом и заключается ваша первоочередная задача, Алексей Федорович.
– Так-то оно так, но это очень сложно, когда есть революционеры, которые переманивают наших членов, а еще запрет на общественные собрания действует и нам приходится собираться на съемных квартирах, которые не могут вместить всех желающих.
– Трудности обычно закаляют человека, побуждая его с новыми силами преодолевать непреодолимые преграды. Разве не так?
– Так, Петр Моисеевич. Пойду я домой, завтра буду штурмовать преграды, которые учинило наше правительство.
– Что ж, не смею больше вас задерживать. Я рад, что вы посетили меня, успехов вам в вашем нелегком деле, – сказал Рутенберг, вставая из-за стола.
Алексей Федорович так же встал со стула и направился в переднюю.
Дневник Николая II: День рождения дорогой мамá и десятилетие нашей свадьбы! В 10¼ поехали в Гатчину. Обедня, поздравления и завтрак в Белой зале. Сидели у мамá долго и вернулись в Царское в 3½ часа. Приняли депутацию от Уланского полка по случаю 10-летия со дня назначения Аликс шефом и двух офицеров и команду с подводной лодки «Осетр», отправляемой на Дальний Восток.
За чаем дети устроили сюрприз и исполнили в лицах и в надлежащих костюмах басню «Стрекоза и муравей». Вечером принял гр. Ламздорфа.
У ГРУШЕНЬКИ
Иван Федорович заблаговременно узнал у Алексея Федоровича адрес Аграфены Александровны и теперь спешил ее навестить. Дверь открыла толстая служанка.
– Вам чего? – спросила она, чавкая яблоко.
– Мне бы госпожу Карамазову, – ответил Иван Федорович.
– Как вас рекомендовать? Каких чинов будете?
– Я господин Карамазов, брат ее мужа, покойного господина Дмитрия Федоровича.
– Поняла. Проходите в переднюю. Пошла, хозяйке доложу, – сказала служанка и скрылась за занавесками. Через минуту она вновь появилась. – Вас ожидают, проходите.
Иван Федорович медлить не стал и вошел в гостиную. За круглым столом сидела Аграфена Александровна. Первая мысль, посетившая его, была о том, как сильно она изменилась. Он помнил ее озорную и улыбчивую, а тут сидела уставшая от забот, уже со следами на лице признаков старения женщина.