– А я кто такой? Призрак? – кричит Джей-Джей с другого конца стола, драматично воздевая руки. – Похоже, наша дружба для тебя всего лишь шутка.
Эмилия что-то говорит, а до меня не сразу доходит, что она назвала мое имя. Пока не чувствую на себе взгляд Авроры. Боже, она такая красотка.
«Единственный, кто знает о твоей неуверенности, – ты сам».
Ее румянец стал еще ярче, глаза блестят.
– Ты достаточно трезвая, все нормально?
Она с усмешкой кивает.
– А ты?
Я осторожно просовываю руку ей под волосы, обхватываю ее затылок и поглаживаю ее челюсть большим пальцем, чувствуя ладонью бешеный пульс.
– Ага.
Она становится на цыпочки, я опускаю голову, и ее руки ложатся мне на шею, а потом наши губы встречаются. Поначалу осторожно и робко, а потом она тихо стонет, и на минуту я забываю, что мы не одни.
Однако публика про нас не забывает, и когда я притягиваю Аврору к себе, они улюлюкают, резко сбрасывая нас с небес на землю. Она делает шаг назад, поднося руку к губам, и что-то шепчет Эмилии, отчего та улыбается.
«Притворяйся, пока не получится».
Игра продолжается, один за другим выпадают пустые блоки, народ уже спрашивает, не кончились ли приколы у Робби и Джей-Джея, на что те страшно обижаются. Аврора вытаскивает очередной пустой блок, и все разочарованно стонут.
– Башня держится лучше, чем я, – бормочет Аврора, кладя блок на вершину шаткой конструкции.
Я вытаскиваю свой блок и вижу на деревяшке неряшливые каракули Робби.
«Изменить направление».
– Изменить направление? – вслух читаю я. – Не понял.
– Это значит, что опять мой ход, – говорит Аврора, и Робби кивает.
Она выбирает блок. С инженерной точки зрения, это один из худших вариантов, грозящих обрушить башню. Может, она и правда хочет, чтобы конструкция рухнула, но моя мысль обрывается, когда Аврора начинает смеяться. Это волшебный смех, черт побери.
Она поворачивает блок ко всем.
«Станцуй с ближайшим хоккеистом танец на коленях в течение двух минут».
– Это я написала! – радостно заявляет Лола. – Не за что, кекс.
Если бы взглядом можно было убить, я был бы мертв. Все хоккеисты, сначала задержав оценивающий взгляд на Авроре, смотрят на меня с неприкрытой завистью. Я громко прочищаю горло, чтобы они опомнились.
О боже! У меня будет стояк на глазах у всех друзей.
Бобби убегает в столовую за стулом, а Анастасия спрашивает у Авроры о ее музыкальных предпочтениях. Знаю, это не проблема, а вот моя закрытость – очень даже. Не сомневаюсь, что я сейчас красный как рак. Как изображать уверенность в такой ситуации?