Стиснув зубы.
Сунув руки в карманы, чтобы не было видно кулаков.
• • • • •
Спустя четыре часа колочу этими самыми кулаками по замку криомодуля.
В этой камере еще сотни таких модулей, все обрамлены слоем бледного инея. Лед под моими ударами трескается, но замок не открывается. Унигласс в беспроводном режиме подбирает к нему ключ, но это слишком медленно.
Если в ближайшее время не выберусь отсюда – я покойник.
В «Хэдфилд» бьет очередная волна, корабль весь сотрясается. На этой развалине гравитации нет, падать некуда, но я цепляюсь за криомодуль, меня мотает, как детскую игрушку, шлемом ударяет о соседний модуль и добавляет к семнадцати сигналам тревоги еще один, разрывающий уши.
Внимание! Нарушение целостности скафандра. Поврежден резервуар H>2О.
Вот те на…
Девушка в модуле кривится во сне, будто ей привиделось что-то нехорошее. Я на секунду задумываюсь, как это потом отразится на ней, если мы отсюда выберемся живыми.
И тут чувствую сзади на шее что-то мокрое.
Внутри шлема.
Выворачиваю голову, пытаюсь понять, что там, и влага растекается по шее – поверхностное натяжение растягивает ее на моей коже. Значит, повреждена питьевая трубка, и резервуар для воды проливается внутрь шлема. Так что даже если Буря меня не прикончит, то минут через семь шлем наполнится водой, и я стану первым в истории человеком, утонувшим в глубоком космосе.
Если мы отсюда выберемся живыми.
– Это вряд ли, – бурчу я про себя.
• • • • •
– Это вряд ли, – говорит лейтенант.
Три с половиной часа тому назад я стою в пункте управления полетами Академии Авроры. На полетной палубе дежурит лейтенант Лексингтон, и она старше меня всего на два года. Пару месяцев назад на вечеринке по случаю Дня Основания она выпила лишнего и сказала мне, что ей мои ямочки нравятся. С тех пор я ей улыбаюсь при каждом случае.
Ну раз они у тебя есть, так не прячь их.
Даже в такой час в ангарах кипит жизнь. С моего полуэтажа я вижу, как разгружают тяжелое грузовое судно из трасканского сектора. Здоровенный корабль висит у бокового выступа станции, и корпус его потрепан миллиардами оставшихся за кормой километров.
Вокруг него гулким металлическим роем вьются автоматы-грузчики.
Я оборачиваюсь снова к лейтенанту. Улыбку на одно деление шире.
– Ну всего-то на час, Лекс, – прошу я.
Второй лейтенант Лексингтон приподнимает темную бровь: