Шаврин одарил классную даму пристальным взглядом.
– Голубушка Анна Степановна, никто и не думает ставить под сомнения достижения барышень. Речь о том, что у них могли быть завистницы среди тех девушек, чьи родители не в состоянии позволить себе оплату отдельных спальных комнат, уборных и прочих привилегий, – он снова уткнулся в бумаги.
Классная дама возмущённо фыркнула.
– Наши девочки никогда бы не опустились до столь тяжкого преступления из зависти. – Она на миг поджала губы, как если бы собиралась отчитать пристава, точно нерадивого посыльного. – У нас и воровать-то никто не смеет. За воровство незамедлительно отчисляют. А вы говорите о покушении на жизнь.
– И тем не менее две юные особы отправлены в мертвецкую. – Иван Васильевич снова глянул на классную даму. – Анна Степановна, я здесь, чтобы выяснить все обстоятельства из уст Елизаветы Фёдоровны. Вас я уже опросил. И буду признателен, если вы дозволите мне делать свою работу.
– Дозволяю. – Свиридова гордо выпрямилась. При этом её брови сурово сошлись на переносице.
Будто орлица на страже своего орлёнка.
От этой ассоциации Лизе стало спокойнее.
Пристав снова обратился к ней. Говорил он несколько мягче, чем с классной дамой.
– Елизавета Фёдоровна, расскажите, что именно произошло утром третьего июня, когда ваши подруги были найдены мёртвыми. Меня интересуют любые подробности, которые вам удастся припомнить.
Девушка коротко кивнула, собираясь с мыслями.
– Той ночью я спала крепко, ничего странного не заметила, – начала Лиза свой рассказ. – Примерно в шесть утра нас по обыкновению разбудила Анна Степановна. Когда я проснулась, то увидела, что Ольги в комнате нет. Татьяна ещё спала, – она замялась. – То есть я так думала.
– Почему вы решили, что Татьяна Александровна спит? – уточнил пристав, который непрерывно делал записи, пока Лиза говорила.
– Она лежала на боку. Спиной ко мне, накрытая одеялом. Я не видела её лица, поскольку оно было повёрнуто к стене.
– Она дышала?
– Je ne sais pas[4], – Лиза неуверенно пожала плечами. Пристав ожидал подробностей, поэтому девушка пояснила: – Я сначала к окну подошла, чтобы поправить шторы, а потом – к гардеробу, чтобы взять халат. Мои кровать и шкаф стоят ближе к окнам. А Татьянины – в дальнем углу за печкой. Я заметила только, что она лежит. Вот и решила, что Татьяна Александровна крепко спит. Или вставать ленится.