Далее, пройдя подземным переходом под Курортным проспектом, переходим в наиболее любимую нами нижнюю часть парка, где в прудах плавают грациозные белые и чёрные лебеди, гуси, утки, а по берегам бродят цветастые разно породистые куры, вечно дерущие и орущие петухи, отрыв клюв стоит огромный пеликан, прыгают кролики. Но главная достопримечательность тут – это, словно наши могучие северные дубы, величественные сакральные платаны, которые осенью окрашивают свои кленовые листья во все цвета радуги. Это очень красиво и удивительно, тем более что у нас, в Питере, в это время поздней осени уже давно все листья с веток дубов и клёнов облетели. Здесь, под одним из таких клёнодубом – платаном, то есть! – мы всегда с удовольствием отдыхаем после трехчасовой прогулки по Дендрарию. Под ними совсем не ощущается дождь, который, вновь незаметно зарядил свою осеннюю песню.
Завершив передышку, раскрываем зонты и неспешно движемся на выход к остановке автобуса, чтобы скоренько отправиться в нашу замечательную гостиницу в десяти минутах хода от аэропорта, где уже давно пора начинать…
…купаться напоследок,
в бассейн, забравшись на ветру,
пусть шквальный бриз срывает с веток
холодной осени росу,
и дождь подстать ему припустит
стучать по плитке и воде,
в них столько радости… и грусти,
такого больше нет нигде.
Обычно здесь, на юге, дождь даже зимой идёт недолго по меркам Питера. Вот и теперь, отстучав положенных ему пару часов, пока мы возвращались в отель, а затем наматывали круги в пустынном двадцати метровом бассейне, он почти до самой ночи затихает, уступив место упругому западному ветру. От нашего двора в гостинице до моря довольно-таки не близко – метров триста-четыреста, но удары волн сейчас о бетонные молы пляжа очень хорошо слышны. Они зовут и манят… к себе! В результате, не выдержав, бросаем своё прощальное купание и, по-быстрому переодевшись, идём к ним.
На море шторм, волна ликуя,
Идёт на берег, что стена,
Ревёт, как тигр, торжествуя,
И плачет, будто бы дитя…
Зрелище бесподобное: длинная морская волна медленно раз за разом выходит огромными трёхметровыми гигантами на сушу к прибрежным бутикам метров на сто от среза воды, куда, казалось бы, они никак не должны добраться. Мы же устраиваемся тут же под навесом у дальней барной стойки ларька с разливным сочинским пивом, забравшись на высокие деревянные лавки, чтобы просто послушать этот неподражаемый рёв моря – музыку воли.