– Это невероятно, Максим, – растроганно произносит Агния, положив ладошку на мое плечо. – То, что они сделали для чужих детей.
– Для них мы были своими, – резко отвечаю я, бросая недокуренную сигарету в треснутую вазу. – Они дали нам столько любви, заботы, поддержки и внимания, какой не получают единственные дети в семье.
– Ты прав, – с горечью выдыхает она.
Ее рука безвольно соскальзывает вниз. Развернувшись, я зарываюсь пальцами в густые шелковистые волосы, и сталкивая нас лбами, смотрю в затуманенные болью глаза.
– Перестань себя винить. Ты его этим не вернешь, – отчетливо проговариваю я.
– Не смей… – она резко отстраняется, толкая меня в грудь. – Никогда! Понял меня? – срывающийся голос переходит в яростное шипение, в глазах плещется гнев.
Я ожидал подобную реакцию, но, блядь, сколько можно молчать. Мы три года делим с ней постель, и мне до чертиков опостылела роль бессловесного любовника. Не могу я равнодушно смотреть, как она сжирает себя заживо надуманным чувством вины.
– Не ты посадила шестнадцатилетнего сына на тот проклятый байк. Черт, даже не ты его купила. Если тебе так необходимо кого-то обвинить, то…
– Заткнись, – хлесткая пощечина обжигает мое лицо.
Стиснув зубы, я замолкаю. Какое-то время мы молчим, испепеляя друг друга тяжелыми взглядами. Напряжение между нами сгущается, становясь невыносимым. Густым и осязаемым. Словно сотни электрических разрядов взрываются в воздухе. Агния сдается первой. Шумно втянув воздух, тянется к моей пылающей щеке и виновато проводит по ней костяшками дрожащих пальцев.
– Прости, я не должна была…
– Не должна, – качаю головой и отвожу ее руку в сторону. – Тебе пора. Муж скоро проснется, а завтрак еще не готов.
– Матвей сегодня не ночует дома, – бесцветным тоном отвечает она. – У меня важная встреча через час, иначе я бы осталась и приготовила завтрак тебе. Еще раз прости, Максим, – она убегает прежде, чем я успеваю ее остановить.
Прежде, чем сам осознаю, что действительно хочу ее остановить.
– Блядь, – с досадой рявкаю я, когда хлопает входная дверь, и со всей дури луплю кулаком в стену.
– Явился, – фыркает Викки, моя бесячая близняшка, когда через час я заваливаюсь в наш таунхаус в закрытом коттеджном поселке. – Ты хотя бы иногда дома появляйся, а то я скоро забуду, как ты выглядишь.