Не сразу я поняла, что Мила не спросила об отце. Она могла не слышать, как он уходил, из-за музыки в наушниках. Но дочь точно знала, что он был дома и никакой командировки не планировал. Ее не удивило, что мы остались на ночь втроем.
Я закрыла рот рукой, чтобы сдержать рыдания. Долгий дочкин взгляд стал мне понятнее теперь. Будить ее и что-то объяснять, я, конечно, не стала. Сама еще ничего не понимала.
Чтобы заглушить боль, мысли и эмоции, я взяла телефон и обнаружила, что Тим прислал сообщения.
Успокоилась?
Позвони матери. Пусть она возьмет детей на выходные.
Нам надо поговорить без истерик и наедине.
Как всегда, меня взбесили его приказы. Даже в тексте я слышала повелительную интонацию мужа. Меня всегда восхищало его умение поставить подчиненным задачи очень четко, лаконично и без возможности трактовать слова.
Но Тим приходил домой и не переставал быть руководителем. Иногда я беспрекословно подчинялась, иногда возмущалась.
В последнее время говорить об этом стало совершенно бесполезно. Он перестал меня слышать и сразу орал, заявляя, что я выношу ему мозг, придираюсь и не даю отдохнуть после работы.
Я перестала обращать внимание на его грубость, чтобы не ругаться. Но сегодня точно был не тот день, чтобы командовать мной, как своими сотрудниками. И я написала ему первое, что пришло в голову.
Договаривайся сам с матерью. Я тут при чем?
Ответ прилетел моментально.
Не надо грубить, Лена. Ты всегда договаривалась с ней. Не будем изменять традициям.
Окончательно взбесившись, я написала:
Мне изменять ты можешь, а традициям – нет. Как интересно.
Мне моментально стало не по себе от собственной дерзости. Даже сквозь злость, обиду и боль я острее всего ощутила страх.
Моя жизнь и жизнь моих детей зависела от мужа. Если сама с собой я могла поступить радикально, отказаться от красивой жизни, то детей лишать привычного уклада у меня не хватит смелости.
Тимур точно не позволит мне диктовать условия развода. Он точно не будет милым и добреньким.
Едва дыша, я ждала ответа мужа и уже собиралась взять слова назад, чтобы не провоцировать его агрессию.
Но Тим не ответил. Я заметила, что он не прочитал сообщение, и скорее стерла его.
Страхи терзали меня всю ночь. Они были сильнее обиды и боли. Я ужасно боялась за детей и их будущее. Мне придется согласиться на все, что предложит муж. Только бы Мила и Динар могли ходить в нашу частную школу и жить обычной жизнью.