Глаза в глаза.
Кажется, она на мгновение забыла свой текст, но быстро опомнилась.
Женька…
Какая же ты красивая, Жень. Ещё лучше, чем когда-то была. Такая взрослая, такая привлекательная девушка. Нежная, но страстная, и огонь и лёд в одном.
Не разрываем наш зрительный контакт. Она всегда умела говорить со мной одними глазами.
И сейчас. Этот диалог, понятный только нам двоим. Все, что мы говорим про себя друг другу, но понимаем без лишних объяснений.
– Привет.
– Привет.
– Ты в Москве?
– Как и ты.
– Твоя прическа…
– Я изменился.
– Я тоже. Тоже изменилась.
Она играет, продолжая выполнять свою любимую работу. Блистает на сцене, и я смотрю теперь только на неё, ничего больше не замечая. Волосы. Теперь они не такие ярко-рыжие, как раньше. Она когда-то красилась в яркий цвет, как у моей сестры, а сейчас вернула натуральный, естественный. Русый. И не могу еще раз не сказать про себя, как же сильно она повзрослела за эти два года. Мы знакомы с ней… сколько? Даже не помню. Её отец был другом моего, они вместе продвигались по службе в МЧС, пока Женькин папа однажды не остался навсегда на спецзадании… Мой батя всегда ценил ту дружбу и старался помочь семье погибшего товарища, и я сталкивался с младшей из семьи Миллеров регулярно. Правда, сначала она мне абсолютно не нравилась, слишком маленький был для любви тогда. А вот в самом конце учебы в школе я вдруг понял, что именно от этой девчонки с ума сойти готов.
Моя первая. Ее первый.
Четыре года зачеркнуть, как лишнюю строчку на бумаге фломастером.
Локоть Киры, который все время соприкасался с моим, вдруг легко подталкивает в бок.
– Ты знаешь ее? – шёпотом спрашивает.
– Да, – коротко отвечаю, не в силах повернуться к ней.
– Не знала, что у тебя знакомые актрисы есть.
– Я тебе потом расскажу.
А сейчас хочу ещё на неё посмотреть, пока можно. На ту самую, ту невероятную.
До самого финала, до занавеса. Кирюха подталкивает к выходу, а когда мы выходим на улицу, как будто избавляюсь от наваждения. Все как обычно.
Только чувство, будто призрака увидел.
Кира уверенно ведет в бар, как и договаривались. Усаживаемся за маленьким столиком, очень быстро дожидаемся свой заказ, выбираем тост за «просвещение».
– Ну, рассказывай про эту актрису, – тут же просыпается Кира.
– Кир…
– Уж двадцать три года Кир, ты не тормози давай.