Зубы необходимо чистить две минуты или сто двадцать секунд. Так написано в Инструкции, которую каждый из нас знает почти наизусть. Я выполнял всё в точности. Особенно пару лет назад. Но за эти годы мне удалили четыре зуба мудрости – они криво росли, могла начаться деформация прикуса. Сегодня я решил, что целесообразно тратить на уход за оставшимися зубами сто пять секунд.
– Надо придерживаться Инструкции. Две минуты, Боб, ровно две минуты, – твердит Миа.
– Надо уметь решать зубные уравнения с одной неизвестной, Миа, надо уметь. Тридцать два относится к ста двадцати, как двадцать восемь к X, все так просто, – иногда я хочу, чтобы Миа засбоила, как Рауль, хотя в целом мы прекрасно ладим.
Следующий пункт в Инструкции – бритье. Я бреюсь по вторникам и пятницам. «Сегодня будет замечательный день» – пообещала Миа, и, наверное, это правда. Потому что сегодня понедельник, и снятие верхнего слоя эпидермиса вместе с щетиной вовсе необязательно. В Инструкции есть пометка «по желанию». Большое спасибо, но нет, еще денек похожу с кожей. Итак, просто умывание. У меня две мыльницы и два сорта мыла: без запаха и ландышевое. Я использую ароматизированное мыло только в экстренных случаях, поэтому сейчас предпочитаю ничем не пахнуть. Теперь причесываюсь. «Направо» – иногда так легко следовать Инструкции.
После одеваюсь, чтобы идти на завтрак. В шкафу семь комплектов чистой одежды – неделя только началась. К серой футболке с нашивкой «Боб» прилагаются серые хлопчатобумажные трусы, брюки, носки, серые лоферы и серая бейсболка. Мы разу не играли в эту игру – бейсбол, но я зачем-то знаю и помню правила – прочитал в какой-то спортивной методичке в Библиотеке. Мы просто носим кепки с длинным козырьком – от солнца. Итак, я одет, умыт и причесан в правильном направлении, а значит, достоин послушать что-нибудь классическое, прекрасное, спокойное. И наверняка скучное. А именно музыку Арчибальда.
– Включай, – говорю Мии и сажусь на единственный стул, приготовившись внимательно поскучать.
Первые две минуты «Осенний сон» спокоен, стабилен и да, уныл. Но потом оркестр просыпается, музыканты очухиваются от Арчибальдовской осенней хандры и начинают пилить на скрипках более резво, я бы даже сказал, ожесточенно. Пилят, пилят, а потом снова затихают. Самое то для понедельника!