– Я найду ее сама, – ответила Сандра, – не беспокойся.
– Зачем она тебе? – Маркас чуть нахмурился. – Скажи, какие у тебя планы? Что ты задумала? Я ведь могу это узнать?
Ее взгляд чуть оживился, а на бледных губах появилась улыбка.
– Я хочу заключить с ней договор, думаю, мне есть, что ей предложить.
– Договор? – Маркас придержал коня, рвущегося вперед. – О чем ты хочешь с ней договориться?
– Хочу попросить убежища. – Ответ девушки заставил мужчину удивиться и несколько забеспокоиться.
– Убежища? – произнес он. – Но тебе ничего не угрожает. И, Касси, я смогу тебя защитить. Чего именно ты боишься?
– Я не боюсь. – Она покачала головой. – Теперь я боюсь, чего бы то ни было еще меньше, чем раньше, но я больше не хочу зависеть от чьей-то милости и искать покровительства. Я хочу найти свое место в этом мире, только свое, где я буду хозяйкой и где смогу найти покой и безопасность.
Маркасу ее слова не понравились. Ему казалось, что Кассандра ускользает от него, утекает, словно вода сквозь пальцы, еще немного, и она окончательно скроется от него в каком-то своем призрачном мире, и он потеряет ее. Мысленно он еще раз послал проклятье своему брату, пообещав оторвать ему голову при первой же встрече. Маркас не сомневался, это Эрик виноват в том, что Сандра сейчас больше похожа на тень, чем на человека. Ради него она пошла на договор с демоном, лишь бы спасти не только ни в чем не повинную Изабеллу, но и его самого, его душу. За это ей пришлось оставить в залог свою.
Условия этой сделки заставляли Маркаса гневно сжимать кулаки, ведь сама жизнь Сандры и нечто намного более ценное теперь зависели от поступков легкомысленного, эгоистичного и импульсивного Эрика. Маркас сомневался, что брат сможет сберечь то, что ему доверили. По ночам ему снились кошары, снилось, что король вновь затеял войну, что Восточное королевство тонет в огне и крови, а в небе летит огромный ящер, унося в лапах Сандру.
Она снова ушла в себя. Между ее темных бровей залегла тонкая морщинка, и Маркасу до безумия хотелось разгладить ее. Стащить бы сейчас Сандру с лошади, прижать к себе, пусть даже против воли, зацеловать всю, жарко шепча на ухо, что он больше никогда и никому не позволит ее обидеть, что с ним она в безопасности, что ей не нужно другого убежища кроме его рук. Признаться бы, что любит ее. Маркас перестал скрывать это от себя, когда уехал. Но теперь вынужден по-прежнему скрывать это от нее. Хотя, скрывать ли? Неужели Сандра с ее интуицией, ее даром читать в человеческой душе еще не поняла этого? Просто не захотела принять, отмахнулась, как от чего-то досадного, несвоевременного, ненужного.