– Ну давай, расскажи мне что-нибудь о себе, – весело начал я.
– Я учусь в школе с уклоном на изучение актерского мастерства. Как и ты, я в десятом классе. Увлекаюсь рисованием, музыкой, вокалом. Владею четырнадцатью музыкальными инструментами, очень сильно люблю котов, а иногда меня вообще тянет на какую-то сумасшедшую ерунду, но это все равно здорово, – ответила Виолетта и улыбнулась, заметив мое удивление.
– Какая ты талантливая! Это же невозможно – все успевать! Как тебе это все удается? – с интересом спросил я.
– Это на самом деле нетрудно, если тебе это нравится. Главное, чтобы то, чем ты занимался, приносило тебе удовольствие, а трудности пройдут сами собой.
Я вслушивался в каждое ее слово. А ее голос! К сожалению, бумага не может передать его. Он был неподдельно живым, нежным.
– Ну ладно, что это мы все обо мне, – сказала Виолетта, – давай-ка теперь ты.
– Я учусь в школе с экономическим профилем. С детства интересовало политическое, экономическое устройство мира, как построить свой бизнес, короче, ты поняла. Поэтому я и выбрал эту школу. Конечно, тяжело очень, иногда даже хочется все бросить, но у меня получается с этим бороться.
– Это же такая скукотень! – сказала Виолетта, изобразив юмористическое отвращение. – Одни циферки какие-то.
– Каждому свое, – усмехнувшись, сказал я, умиленный ее реакцией. Никогда раньше не видел, чтобы люди были так эмоциональны в каждом своем слове.
Этот вечер был просто незабываемым. Я взял нам две чашки горячего шоколада в ближайшей кофейне, и мы продолжили гулять.
Мы с ней разговаривали буквально обо всем: от выбора жизненного пути и других серьезных тем до рассказов о забавных историях, которые с кем-либо из нас приключались в течение жизни.
Я проводил ее до дома. Мы уже крепче обнялись и договорились раз в неделю встречаться. Мы не могли чаще, так как у нас обоих учеба занимала практически восемьдесят процентов жизни. Но я был счастлив и этому. По пути домой я приплясывал от радости. Это была первая девочка на всей планете, с которой мне было по-настоящему интересно, с которой я мог болтать про все и обо всем, а также получать неописуемую тягу к жизни, передававшуюся мне в каждом слове, в каждом движении, в каждом взгляде.