– У меня плавок нет, – вздохнул Автандил.
– У меня тоже, – и добавила, искоса взглянув на спутника: – Ты что, меня стесняешься?
Пока Автандил раздумывал над ответом, сбросила блузку, чуть помедлив, заявила: – Можешь не смотреть, – скинула остальное и, разбежавшись, бултыхнулась в воду. Отвернувшийся было Автандил не выдержал и краем глаза отметил, как сноп брызг скрыл её ладное загорелое тело.
«Где же она загорала зимой?» – мелькнула левая мысль.
– Что же ты! Иди сюда! – закричала подружка.
Автандил разоблачился рывком и ринулся в воду, да так резво, что волны, наверное, добрались аж до дальних пределов, скрытых за поворотом. Вода и вправду оказалась тёплой. Долго плескались, плавала она классно, Автандил едва поспевал за ней. С противоположного берега открывался чудный вид на озеро. Гладь его тянулась до поворота и, наверное, ещё дальше. Накупавшись, грелись на поляне, он лежал на животе и пытался делать вид, что разглядывает узор ольховых листьев, но глаза предательски скашивали в сторону, где не слишком далеко, но и не чересчур близко устроилась она.
«Да осилит дорогу идущий…» – неужели она знала, что будет потом?
Он не знал.
– Пошли искать речку, – стояла перед ним свежая, босая, в джинсах и кофточке.
– Пошли. Только отвернись.
Она хмыкнула и передёрнула плечами:
– Пожалуйста! Только ведь я тебе сказала: «Можешь не смотреть».
Они шли по тропинке. Белоснежка впереди, и у него кружилась голова от звуков, от запахов, от её близости. Как у неопытного юнца – с издёвкой пронеслось в голове.
Шумную купальню решили обойти по лесной чаще, и вдруг оказались на поляне, до краёв наполненной земляникой.
– Здесь июнь! – восхищённо прошептала спутница.
«Интересно, а зима здесь бывает?» – подумал про себя Автандил.
Ягоды ели горстями, а потом целовались, снова и снова.
– Так мы никогда не доберёмся до речки, – вздохнула она во время короткой передышки.
«А нужна ли нам эта речка?» – мелькнула в голове крамольная мысль. Но Белоснежка повернулась и решительно нырнула в заросли ольшаника.
До речки оказалось дальше, чем они думали. Озеро изгибалось как обожравшийся питон, и в одной из лагун начинался поток, который, выгнув зеркальную спину, прорывался меж скал, а потом разбивался на множество струй, облизывая покрытые мхом валуны. Белоснежка села на тёплый камень и опустила в упругую воду ступни ног.