И моим тоже он помог! А потом купил эту мазду, и слетел с катушек.
– Слушай, а почему мазда-то? Он с его деньгами мог купить хоть майбах.
– Спроси, что полегче. Как увидел ее в салоне, так уже и не смог отойти. «Моя машина» – и все тут. Первый раз сел за руль, утопил педаль в пол… Слушай, я таких глаз у него никогда до этого не видела! И после этого все ему скучно, все надоело. Одна радость – сесть и погонять. Причем – погонять в буквальном смысле. Он даже в Европе умудрялся скорости превышать! А там на автобанах, скажу тебе, ограничения весьма лояльные. Любой адекватный водитель сочтет, что их просто нет.
Катерина замолчала и снова глянула на телефон. Экран элегантно блестел черным и загораться не собирался.
– Не звонит? – в голосе Сони зазвучало искреннее сочувствие. – А где он вообще сейчас?
– Повелителя трасс, властелина шоссе изображает, – ядовито буркнула Катерина. – Где он еще может быть.
– Так, может, сама, наберешь? Ну ты ж его любишь, дураку понятно.
– Нет, звонить я боюсь. Он ответит и на своих скоростях не впишется в поворот. Сообщение напишу. Прочитает, когда накатается.
«Если ты еще никуда не впаялся, то позвони, когда перестанешь изображать короля дорог». Сообщение ушло.
– Хм, часы остановились. Странно… – Катерина удивленно смотрела на запястье.
– Твой богатей подарил тебе китайское фуфло? – хмыкнула Соня.
– Да вот нет. Эти часы появились задолго до богатства. Он копил на них несколько месяцев, ведь они парные. Кольца рано, браслеты не ношу я, кулоны – он. Вот и остановились на часах. Впервые такое…
Смартфон завибрировал, засветился.
– Ого, сегодня быстро, – сообщила Соня в пространство. Катерина сердито шикнула на нее рукой и смахнула значок трубки вправо.
– Костик? Ну наконец-то… – и осеклась.
«Катерина?» прозвучало из трубки. Приятный, мягкий мужской голос. Другой голос.
Ирма сладко потянулась и прислушалась к собственным ощущениям. Неужели не тошнит? Врач был прав, и токсикоз все же заканчивается?
Женщина огляделась. Кошки лежали полукругом на страже сна хозяйки и будущего маленького хозяина. Лежали, пока любимая мамочка не открыла глаза. Едва живность заметила, что Ирма проснулась, как началось броуновское движение.
Пушистая малышка Лаверн уже крутилась на груди, тыкаясь мордочкой в лицо. Чернющий папаша пытался урезонить разошедшегося от радости сына, начавшего скакать по кровати.