Трансцендентальный идеализм отбрасывает эти проблемы как неудобные. Если бы он захотел проработать их более детально, то превратился бы в трансцендентальный реализм. Объективно реальные, трансцендентные сознанию условия возможного восприятия сами по себе являются вещами трансцендентального реализма, поскольку в своем существовании они не зависят от того, воспринимаются ли они каким-либо сознанием как содержание или нет. Именно они производят следствия непосредственно и без посредничества реального восприятия; но эти следствия, взятые непосредственно, опять-таки являются лишь объективно реальными условиями возможного восприятия, для которого безразлично, дополняются ли они (372) достаточной причиной такого восприятия или нет. Не только причина, но и следствие может быть воспринято гораздо позже, чем оно произошло; причина и следствие могут также остаться совершенно незамеченными. Но эти объективно реальные возможности восприятия или вещи сами по себе являются в то же время и бессознательными идеями; только эти бессознательные идеи не обязательно должны мыслиться как восприятия, чувственные представления, ощущения или абстрактные идеи, и мы не должны забывать, что для того, чтобы иметь причинный эффект, они должны быть наделены силой, то есть они должны составлять содержание бессознательного воления.
Трансцендентная для моего сознания причинность этих бессознательных условий восприятия в то же время понимается как объективно-реальная причинность или как причинность в объективно-реальной сфере. Она включает в себя как внутрииндивидуальные причинные отношения, так и межиндивидуальные, то есть как причинные процессы, происходящие в моем организме, в моей бессознательной душевной жизни и между ними, так и те, которые происходят между моей телесно-душевной индивидуальностью и другими индивидуальностями. Ведь сами вещи находятся не только вне меня, но и внутри моей индивидуальности. Таким образом, стремление каузально ориентироваться в содержании сознания неизбежно приводит к трансцендентальному реализму. Имманентная причинность ничего не делает для распутывания обнаруженного хаоса; но она и внутренне противоречива, поскольку всегда в каком-то смысле вынуждена приписывать содержанию сознания существование, независимое от формы сознания, т. е. превращать субъективно-идеальные явления в вещи в себе. Каждая попытка разрешить и преодолеть ее противоречия превращает имманентную причинность в трансцендентную.